Сергей Лукьяненко - Звёдная тень

– Мы давно утонули в тени, Биг. Мы все. С того самого дня, когда слово старшего стало для нас законом. Когда мы привыкли верить в Наставников… увидели в учителях – богов, в каждом встречном – друга, в каждой звезде – вызов. И продлили свое ослепление в вечность. А я не терплю ничего вечного, Биг! Совсем недавно, совсем, я читал стихи своему кораблю. Хочешь – я прочту их тебе, Биг? Ты ничуть не худший слушатель, а я никогда не решался читать стихи при тебе…

Биг молчал. А Ник Ример, никогда, с далекого детства, не читавший стихи для других, сказал:

– Голос детства из дальней дали до отрочества долетает Подросток его презирает и слышать его не хочет Нет нет он бормочет это вовсе не я это просто ребенок который не знает что говорит Но ребенок всегда говорит только то что знает даже если молчит и особенно если молчит А подросток растет вырастает но покуда еще не подрос он не может в себе подавить ни смятенья ни смеха ни слез Воспитателям хочется чтоб из него получилось подобье прочих которых они уже вывели на дорогу но подростку не хочется думать в ногу и не хочется по приказу мечтать…

Ему бы в детство опять.

Ник Ример засмеялся, Ник подмигнул мальчику Тилю.

Зерно вновь взмыло в воздух. Биг следил за ним, готовый рвануться – когда сумасшедший Ник и чужак Петр, слившиеся воедино, позволят ему упасть. Наверное, это был символ, позволяющий Зерну прорасти – падение.

Петр Хрумов поймал Зерно.

Ник Ример позволил ему упасть.

Огненный шарик, разбрасывая искры, нырнул в мохнатый «соломенный» ковер.

Второй я сжал в руке.

Биг упал на колени, протянул руки вслед Зерну. Хрустнула разрываемая ткань ковра. Блестящий, гладкий пол был чист. Никакого Зерна. Ничего.

Только едва уловимое нечто , прорастающее сквозь камень и пластик, металл и дерево, сквозь Родину Ника и Бига, Тага и Гана, Катти и Пера. Пронзающее планету, стягивающее ее густой сетью Врат.

– Прощай, Никки, – прошептал я. – Прощай, Ник Ример. Ты исполнил свой долг.

Его уже не было во мне.

Ник Ример ушел вместе со своим Зерном. Вернулся на Родину – которая будет планетой Тени. Вернулся навсегда.

– Что ты наделал! Это же необратимо, Ример!

– Он знал, – согласился я. – Он долго держался. Но это его выбор, Командор Биг.

Биг поднялся. Он уже стоял в крошечном, медленно расширяющемся пятне Врат. С ним ничего не происходило, и я не был удивлен – Командор Биг любил свою Родину такой, какая она есть. Как и я люблю Землю, кстати.

– Дети, немедленно выйдите, – прошептал он. – Всем эвакуироваться в купол. Быстро!

Сквозь двери доносился шум. Да, Биг вошел в комнату один, вот только за происходящим наблюдали. Ох, что сейчас творится!

И что еще произойдет на благополучной, единой, могучей Родине!

– Дети, выходите! – крикнул Биг, не отрывая от меня ненавидящего взгляда.

Он что, не понимает? Врата уже расползлись на весь центр комнаты. Чтобы выйти, мальчишкам придется пройти сквозь них. Может быть, это им и удастся.

Но я почему-то так не думаю. Тиль, Грик, Фаль, Лаки – смотрите. Решайте. Вы уже чувствуете Врата.

Значит, они зовут вас.

– Ты ответишь, – сказал Биг. – Пусть я не прав… пусть буду наказан, но ты ответишь! Тебе не уйти!

Он словно считал себя способным справиться со мной. Что ж, может быть. Мало ли чему учат регрессоров?

Я засмеялся, шагнул вперед, к центру Врат. Мир окутался белым сиянием.

– Ты так думаешь, Биг? Зря.

И мир Геометров размылся, исчезая в Тени.

Мне почудилось, или я и вправду услышал голос Ника Римера, почти свой голос? Тихий, далекий голос:

– А память из чего она состоит как она выглядит и какой потом обретает вид эта память Возможно когда-то для воспоминаний об отдыхе она была вся зеленая а теперь кровавого цвета корзина плетеная с махонькой внутри убиенной вселенной и наклейкой снаружи со словом Верх и со словом Низ и с надписью Не бросать большущими красными буквами или синими или же фиолетовыми кстати почему бы не фиолетовыми а то и малиново-бурыми потому что теперь я могу выбирать.

Выбирай, Ник Ример. Отныне и навсегда – ты вправе выбирать.

В отличие от меня – потому что каждый проход Вратами был *постижением*, и на этот раз я смог понять самого себя.

Они ждали. Просто ждали меня – те два дня, что я отсутствовал. Наперекор логике, несмотря на то, что регрессор Ник Ример ушел, уводя с собой Петра Хрумова и унося Зерно.

Конечно, у них не оставалось иного выхода. Даже разделить судьбу Земли не получилось бы. Мы все проходили Вратами, мы все стали частью Тени. Вот ведь как странно вышло – не принимая Тень, отвергая ее, мы обречены были принять ее главный подарок. Бесконечность выбора. И все же, я бы так не смог. Ждать, уже не веря – и все же ждать.