Николай Нагорнов - Вечная Любовь

- Я не уеду назад. Останусь до утра под твоими окнами.

- Кто тебя только выдумал, милый мой Орлов... Жду тебя завтра. Не грусти.

- Оставь мне что-нибудь свое. Чтоб не быть всю ночь без тебя и день без тебя.

Достаешь из сумочки свою фотографию.

Автоматические двери захлопнулись. Твой счастливый взгляд - торжествующая улыбка Ким Бессинджер - сквозь стекло словно бросок подарка: "Лови, Орлов! Жизнь - это праздник!"

Вкус твоей помады на губах, нежная женщина.

Вот и красные огни последнего вагона улетают во тьму.

Вот и нить горизонта стала нитью вагонов.

Звезды смотрят на рельсы. Я желаю экспрессу, чтобы следующим рейсом он унес нас с тобой.

Глава 10

Погружение в воды вечного Рейна

или сверхзвуковые машины королевства Корнуолл

Трансформа хаотического времени

Звучит невыключенная музыка, звучит и звучит. И в этом электронном синтезированном слезами счастья звуке - наши встречи и расставания, расставания и встречи. Эти встречи похожи на танец: увидеть друг друга издали в толпе, махнуть рукой, броситься друг к другу, обняться или - подойти, очень медленно, словно не веря и глазам своим: "Это ты, my love, my life?"

[Это не переводится...]

Жемчужное запрокинутое Небо в окнах огромного гранитного здания, земля с прошлогодней травой стынет в сумерках, черные силуэты прозрачных тополей вдоль бульвара и закатного горизонта... Эта сладкая боль... Такое впервые. Это как вивальдиевская скрипка в "Инферно" - смычком по сердцу. Всего пять секунд, больше душа не выносит. Зачем ты пришла, скажи? Зачем апрельские сумерки так пронзительны... Зачем в изменчивом синем свечении с такой болью хочешь любить и быть любимым? И это все со мной? С Орловым? Железным человеком? "Где чувства господствуют, там ослепленье... А где ослепленье - ума угасанье"?

Вот там, вот там, за стеклянной дверью с электронным временем мелькнул твой взгляд. Пять секунд.

Выходишь. Оглядываешься. Ищешь меня взглядом. Здесь, Вероника. Здесь!

Увидела. Вспыхнули синие искры в глазах.

"Но пока эта грусть словно боль

О былом связана лишь с тобой.

Мне это все забывать нелегко..."

Остался только снимок, цветной автограф дня...

Ты прорываешься сквозь поток людей, ты ближе, ближе... Что это? Словно слом океанского льда - лопнула с грохотом ледяная зеркальная гладь, и поплыли исполинские плиты...

Самое главное - не терять головы.

Мужчина несет ответственность за женщину. И должен сохранять всегда холодную голову, каким горячим не было бы сердце. И тогда будет счастлива она, будет счастлив и он.

Это просто свобода духовного пространства. Как и учил Шеф. Как учил Бердяев. Как учили бодхисаттвы, пока их учение было истинным...

И не забывать предупреждения Шефа: это будет развязка всех земных узлов, моих и твоих, вечная женщина. Но почему же пока ничто даже не предвещает никаких сломов и срывов? Тем более не расслабляться духом. Не терять трезвения ума - вековой медитативной дисциплины.

Вот ты и рядом.

- Орлов, как я тебе рада!

Привлекаю тебя к себе, но ты легонько отстраняешься с улыбкой:

- Еще успеем. Вот тебе мои иллюстрации к твоим стихам.

Необычный для женщины стиль... Можно ли представить Данаю, рисующую саму себя, глядя в зеркало?

Еще успеем. Сегодня все решится. Сегодня будет наш главный день.

Запоминать каждый миг. Каждая минута - подарок. Каждая секунда. Подарок совсем бескорыстный. Ни за что. Просто так. От всей души.

- Вероника, есть душа?

- Видимо, есть.

- А Создатель Вселенной?

- Если ты чувствуешь, что есть.

Вот так.

Теперь возможно все, между мною и тобой.

Главное сказано.

На тебе сошелся клином белый свет.

Женщина, не способная это чувствовать, это сказать мужчине, хочет властвовать над мужчиной, хочет царить над ним, заставить его поклоняться. В прежние века ее просто назвали бы ведьмой.

Как же стало легко на душе...

Ты берешь меня под руку, и мы уходим в синее призрачное свечение этого вечернего воздуха, мы словно хотим раствориться в нем, как движения рук моих переходят в движение рук твоих и растворяются, как звуки слов слетают с губ твоих, слетают с губ моих и растворяются друг в друге, и сами наши ауры сливаются воедино, если бы кто-то ясновидящий смог это увидеть со стороны...

The dream... It's a dream. "Brave new world" Олдоса Хаксли, тебе неизвестного, да и не надо, дхвочка - зачем тебе читать эти кошмары, где женщин выдают по талонам.

Где мы? Уже в центре Старого Города. И синее свечение все темнее, все холоднее воздух.