Клиффорд Саймак - Туда и обратно

Его разум сконцентрировался и прояснился, он готовился к этому дню в течение многих лет.

Саттон сошел с дороги и направился вниз по пастбищу, следуя за человеком впереди. Тот быстро шел к небольшой возвышенности у реки, но, несмотря на это, разум Саттона опережал его, ощупывая темноту и отыскивая дорогу, как гончая собака, которая пользуется обонянием, когда идет по следу куницы. Саттон нагнал его уже через несколько минут, когда тот человек только входил в тень лесных деревьев, и разумом своим Саттон шел за ним на небольшом расстоянии, осторожно ступая, легко и бесшумно, как пантера, чтобы не спугнуть преследуемого.

Корабль лежал в глубоком овраге. В нем зажегся свет, и люк открылся. В круге света стоял второй человек и напряженно вглядывался в темноту.

— Это ты, Гас? — спросил он.

Первый грубовато ответил:

— Конечно, я. Кто еще, по-твоему, может шляться по этому лесу ночью?

— Я уже начал беспокоиться, — проворчал человек с корабля. — Ты отсутствовал дольше, чем я предполагал. Я уже собирался идти на поиски.

— Ты постоянно суетишься, — недовольно ответил Гас. — Между нами говоря, ведь никто не услышит нас в этом мире, я должен сказать, что мне все это надоело. Пусть Тревор поищет кого-нибудь другого для этой работы. Я больше не намерен выполнять ее.

Он взобрался по трапу на корабль.

— Собирайся, — обратился он ко второму человеку. — Мы уходим отсюда.

Он повернулся для того, чтобы закрыть люк, но это сделал Саттон. Гас отступил назад на два шага, пока не уперся в привинченное к полу кресло. Он остановился, улыбаясь.

— Вгляните-ка на него! — воскликнул он. — Эй, Пинки! Погляди, кто шел за мной до самого корабля.

Саттон невесело улыбнулся им:

— Если вы не возражаете, джентльмены, то я прокачусь с вами.

— А если мы возражаем? — спросил Пинки.

— Тогда я сам поведу этот корабль, — сказал Саттон. — С вами или без вас? Выбирайте.

— В этом весь Саттон, Гас, — рассмеялся Пинки. — Этот самый мистер Саттон. Тревор будет рад увидеть вас, Саттон.

Тревор… Тревор…

Он уже слышал это имя раза три. Саттон стоял, прислонившись спиной к закрытому люку. Его мысли вернулись в прошлое, в другой корабль, к другому человеку.

«Тревор, — говорил тогда Кейс. Или это сказал Прингл? Тревор… Ну конечно, это глава корпорации».

— Все эти годы я мечтал о том, чтобы встретиться с мистером Тревором, — усмехнулся Саттон. — Нам есть о чем поговорить.

— Включай двигатель, Пинки, — сказал Гас, — и пошли сообщение. Тревор выставит почетный караул. Мы везем Саттона.

Тревор поднял кусочек бумаги и бросил его в чернильницу, стоявшую на столе. Бумажный шарик попал точно в чернила.

— Хорошее попадание, — усмехнулся Тревор. — Я попадаю семь раз из десяти. Когда-то я промахивался семь раз из десяти.

Он изучающе посмотрел на Саттона.

— Вы похожи на обычного человека. Я хотел бы поговорить с вами, желая, чтобы вы поняли меня.

— Вы силитесь сказать, что у меня нет рогов и копыт? — улыбнулся Саттон. — Если вы это имеете в виду…

— А также сияния и нимба вокруг головы, насколько я понимаю, — подтвердил Тревор.

Он бросил другой клочок бумаги в чернильницу, но не попал.

— Семь из десяти, — повторил он и бросил еще раз.

На этот раз попал, чернила забрызгали стол.

— Саттон, — обратился к нему Тревор, — вы очень много знаете о Судьбе. Вы когда-нибудь думали о том, как показать ее?

Саттон пожал плечами.

— Вы пользуетесь неудачным и старинным термином из незамысловатой и откровенной пропаганды девятнадцатого столетия. Была страна, которая сделала этот термин избитым.

— Пропаганда, — повторил Тревор. — Лучше назовем ее психологией. Можно говорить о чем-то очень часто, много и хорошо, и наступит момент, когда все поверят в это. И в конце концов, даже тот, кто ведет эту пропаганду, поверит в нее сам.

— И это называется Судьбой? — спросил Саттон. — Только для человеческой расы, я полагаю?

— Естественно, — ответил Тревор. — В конце концов, мы именно те существа, которые могут использовать знания о судьбе наилучшим образом.

— Вы упустили один важный момент. Человек не нуждается в этом. Он уже считает себя великим, во всем правым и почти святым. Вы ведь не желаете пропагандировать именно это?

— Если все упростить, то вы угадали, — согласился Тревор. — Но только — если упростить.

Он неожиданно ткнул пальцем в Саттона.

— Как только мы захватим всю Галактику, что мы тогда будем делать?