Борис Штерн - Стражи последнего неба

На следующее утро корабль попал в полосу штиля. Океан лежал ровно, как ром в стакане, матросы от безделья слонялись по палубе и, перевешиваясь через борта, следили за мерным движением огромных медуз. Внезапно один из них закричал:

— Тонем, мы тонем!

Приглядевшись, капитан и помощник заметили, что судно действительно погружается в воду. Посланные в трюм матросы не обнаружили течи. Океан попросту затягивал в себя корабль, медленно, но неотвратимо. Смертельный ужас сковал экипаж. Совершалось неведомое, бороться с которым было невозможно.

— Шлюпка! — закричал Гевер. — Моя спасательная шлюпка!

Несколько лет назад, прочитав в Талмуде об особых местах в океане, где засасываются под воду предметы из любого металла, Гевер снабдил свои корабли специальными шлюпками, сработанными из чистого дерева. Даже уключины для весел представляли собой вделанные в борта петли прочного каната. Над Гевером потешалась вся Гавана, но его, похоже, это не задело.

— Одному слову Талмуда, — отвечал он насмешникам, — я верю больше, чем тысяче утверждений тысяч незнаек.

Бывалые капитаны с легкой усмешкой снисходительности разместили шлюпки на своих кораблях и думать о них позабыли. Блажит хозяин, мало ли что кажется ему из-за конторской стойки.

Но вот дурь и марево превратились в действительность. Шлюпка шлепнулась о воду, матросы быстро заняли места у весел, капитан и Гевер последними спустились по веревочной лестнице. Впрочем, спуском это уже нельзя было назвать, палубу от шлюпки уже отделяли какие-нибудь полтора метра.

Гевер уселся на корме, сжимая в руках бархатный мешочек с молитвенными принадлежностями и томиком Пятикнижия, матросы налегли на весла, и шлюпка стрелой помчалась по глади океана. Матросы гребли так, точно за ними гнался сам дьявол. Спустя несколько минут раздался оглушительный «чмок», и корабль словно провалился под воду. Сияющее зеркало сомкнулось над его мачтами, небольшая рябь чуть нарушила блестящую поверхность, и… все. Будто не было здесь большого корабля, груженного многотонным грузом.

Шли на веслах почти сутки. Пресная вода из резервного бочонка быстро закончилась, коробка сухарей тоже. Утреннюю росу, выпавшую на бортах шлюпки, слизывали по очереди. Капитан держал курс по компасу и звездам, до Бермудских островов, при таком ходе, по его расчетам можно было добраться за три дня. Конечно, если океан останется спокойным. Иначе первое серьезное волнение опрокинет перегруженную шлюпку.

Взошло солнце, и на горизонте проступили очертания острова. Уставшие за ночь гребцы воодушевились, спустя полтора часа шлюпка уткнулась носом в песок небольшой бухты. Лес подступал к самому берегу, из него доносились крики и щебетание невидимых птиц. Впадавший в бухту ручей оказался пресным, моряки напились вволю и улеглись под деревьями отдыхать после бессонной ночи.

Гевер отошел в сторонку, облачился в таллит, наложил тфилин и приступил к утренней молитве. Но не успел он закончить благословения перед «Шма Исраэль», как из лесу высыпали вооруженные люди и бросились на матросов. Через несколько минут весь экипаж был связан.

Весь, кроме Гевера. Незнакомцы окружили его плотным кольцом и почтительно следили за молитвой. Гевер продолжал кланяться и раскачиваться, так, словно вокруг ничего не произошло.

Закончив «Шахарит», он аккуратно сложил тфилин и таллит в бархатный мешочек, уселся поудобнее и принялся за чтение недельной главы Торы. Судя по всему, молитвенные принадлежности то ли отпугивали незнакомцев, то ли внушали благоговение, и Гевер тянул время, рассчитывая на изменение ситуации. И оно не преминуло последовать, из толпы выступил человек, манерой и осанкой походивший на предводителя, и обратился к Геверу. Каково же было его изумление, когда он понял, что незнакомец разговаривает на чистом иврите.

— Дорогой гость, — начал предводитель, — позвольте после окончания утренней молитвы приветствовать вас на нашем острове. Если обрел я благоволение в глазах дорогого гостя, не согласится ли он последовать в наши шатры для вкушения утренней трапезы.

Несколько секунд Гевер молчал, не в силах прийти в себя от удивления.

— Благодарю, — наконец ответил он, — и с удовольствием принимаю ваше предложение. А где экипаж моего судна?

— Необрезанных сначала накормят, — сказал предводитель, вежливо улыбаясь, — а затем отведут на работу. Праздность вредит уму и губительна для тела.

Шли долго, сначала через густой лес, потом вдоль возделанных полей. По дороге предводитель рассказывал Геверу про остров. История звучала удивительно, но Гевер давно перестал поражаться диковинным историям, зная, что жизнь — удивительнее всего на свете.