Константин Мзареулов - Звёздный лабиринт

— Ближе к делу! — Парафин повысил голос. — Меня в первую очередь интересует, с какими именно силами вы связаны и насколько уверенно их контролируете. Кстати, очень важно понять, кто кем повелевает — вы демонами или демоны вами.

— Отвечай, умник. — Сергей плечом толкнул в бок Аркадия. — Это по твоей части.

— Я не понял вопроса, — с готовностью откликнулся физик.

— Бросьте ломать комедию, — поморщился генерал. — Я же читал вашу последнюю книгу, где вы так неосторожно выболтали истоки своего могущества.

Компьютерные боги — это неожиданный поворот сюжета, но именно такая парадоксальность подтвердила мои подозрения. Несомненно, ваш программист

Алексей Бужинский сумел связаться с теми, кто смоделировал нашу Вселенную, — не правда ли? Или вы действительно перехватили управление Высшей Программой?

— Гениальная логика! — восхищенно произнес Аркадий.-До чего же приятно иметь дело с умным противником.

— Мы здесь собрались не комплименты выслушивать. — Видно было, что генерал польщен. — И напрасно вы считаете меня противником. Мы обречены быть союзниками, потому что лишь вместе, лишь помогая друг другу…

Его речь была прервана урчанием моторов. Ряженый-мулла подбежал к окну и сообщил, что у ворот гарнизона стоит колонна бронетехники и автомашин: по три единицы БМП и БТР, а также шесть армейских грузовиков. Встревоженный Восканов позвонил на КПП, переговорил с дежурным прапорщиком, после чего растерянно сказал Боровикову:

— Дьявольщина какая-то. Вернулись две роты первого батальона. Комбат уверяет, что получил приказ от моего имени…

— Дьявольщина — это по их части, — с ненавистью в голосе прошипел Боров.

— Ни фига твой пятиугольник не помогает.

Резко вскинув «Узи», так называемый подполковник выпустил длинную очередь.

За мгновение до того, как он нажал спуск, между бандитом и Посвященными заструилась радужная завеса силового поля, бесследно поглотившая выпущенные пули. Забеспокоившись, что может потерять потусторонних союзников, Восканов прикрикнул:

— Прекрати! Не смей стрелять! — потом продолжил в трубку: — Передай, что у меня один приказ — батальон должен вернуться на полигон и продолжать плановые учения. На случай, если не послушаются, — выдвинуть к воротам роту наших и разоружить этих болванов. Исполняй!

Он бросил трубку на рычаги и с минуту молчал с выпяченной челюстью, напряженно соображая. Снаружи послышались отрывистые команды и топот десятков ног — такой шум обычно производит колонна бегущих солдат. Внезапно затрещали, захлебываясь, очереди из множества «стволов», послышались стоны раненых.

Все еще стоявший у окна Мустафа закричал:

— Наших стреляют! Со всех сторон напали! Это, наверное, группа «Альфа», только у них такие бронежилеты бывают… — Затем без паузы: — Ворота открылись, первый батальон ворвался, они тоже наших бьют!

Оконное стекло разлетелось вдребезги, и свинцовая струя отшвырнула к стене измочаленный труп ряженого. Снаружи истерично надрывались автоматы, солидно постукивали тяжелые пулеметы и автоматические пушки, мерзко визжали реактивные фанаты.

— Что там творится? — пискнул Восканов. — Кто напал?

Те, кто знал правильный ответ, не желали с ним разговаривать, тогда как остальные попросту боялись приближаться к простреливаемым окнам. Звуки бушевавшего в гарнизоне боя явственно перемещались в строгом соответствии с ранее разработанной диспозицией. Атакующие подразделения, пользуясь внезапностью и превосходством в вооружении, подавляли наемников огнем и маневром, оттесняя противника от ворот в глубину казарменного городка.

Одновременно фланговые отряды прорвались к штабному корпусу и отсекли боевиков, опрометчиво выбежавших к воротам. Еще одна группа «Красных Стрел» должна была телепортироваться на крышу штаба полка и уже, судя по доносившимся сверху звукам стрельбы, пробилась с чердака на третий этаж. В атаку шли хладнокровные опытные бойцы, имевшие опыт штурма президентского дворца в Кабуле, телецентра в

Вильнюсе, а также бесчисленных «горячих точек», порожденных бездарностью и прямым предательством политиков последнего десятилетия. Они сражались уже не в первый раз и снова должны были победить, потому что не умели отступать или проигрывать. И больше всего Сергей жалел, что не может своими глазами наблюдать эту блестящую атаку: с того места, где он стоял, в окне была видна лишь крыша соседней казармы.