Сергей Лукьяненко - Геном

Джанет помолчала. Поглядела на пробирки, встала, начала рыться в планшете.

– Я несколько раз имел дело с гетерами-спец, – сказал Алекс. – Дорогое развлечение, но ведь порой позволяешь себе шикануть…

– Так, и что? – Джанет вылила в чистую пробирку остатки крови из шприца. Бросила несколько кристалликов из какой-то ампулы.

– Я готов поклясться, что девочка специфицирована как гетера. Помимо бойца-спец, еще и куртизанка-спец. Это возможно с медицинской точки зрения?

– Трудно, хотя и возможно… Очень трудно, капитан. Перестройка тела у гетер незначительна, но психология меняется полностью. Боец должен убивать – без колебаний, без сомнений. Любого, кто подходит под определение врага. Гетера должна любить. Именно любить, по-настоящему, беззаветно, преданно и чисто… отдаваться до конца. И в то же время мгновенно уходить в сторону, забывать любовь, едва в ее услугах отпадает необходимость. Очень трудно совместить эти спецификации, капитан. – Джанет поболтала в воздухе пробиркой. – Логичнее предположить, что после метаморфоза у нее сбился гормональный баланс…

– Ну, если мы вспомним историю… раньше, когда все люди были натуралами, они ухитрялись совмещать. Скажем, Наполеон, он был великим полководцем, так? И в то же время весьма успешным ловеласом.

– Чепуха, капитан. Простите, но это не так. В прошлом были люди, которые фактически попадают под описание спеца. И военачальники, и ловеласы, и ученые, и творцы. Но каждый спец – это результат сложнейшей работы генетиков. Все лишнее отсечено. Вот вы, например, не умеете любить, так?

– Да.

– Ну а боец хотя и способен на любовь, но в обычной, человеческой манере… Так! – Джанет подняла пробирку с несколькими каплями розоватой жидкости. – Видите?

– Что это значит?

– Модифицированные феромоны. Один из признаков гетер. Для полной уверенности хорошо бы провести тест на ВШ-оперон, отвечающий за гиперсексуальность, но у меня нет нужной сыворотки… – Джанет отставила пробирку, потерла лоб. – Вы правы. А я – нет. Ким и боец, и гетера. Сложнейшая работа!

– Кому это могло потребоваться?

– Варианты есть. Например – телохранительница, одновременно выполняющая сексуальные услуги. Очень дорого, очень сложно, почти бессмысленно… но возможно. Как нехорошо, капитан… – Она мрачно посмотрела на Алекса. – Вы понимаете, что произошло? И чем это грозит?

– Пока еще нет.

– Да Ким же в вас влюбилась!

– Похоже, но…

– Гетера обязана добиться взаимности! Понимаете? Это ее спецификация. Смысл всего существования!

– Я вовсе не собираюсь отказывать ей постоянно, Джанет! Если для Ким так важно…

Врач вздохнула:

– Капитан, да ей не секс требуется! Точнее – не только и не столько секс! Она хочет, чтобы вы ее полюбили!

– Но я этого не умею. – Алекс развел руками. – Чего не дано, того не дано. Я понимаю, что любовь – великое, приятное, святое чувство…

– Приятное, – фыркнула Джанет. – Ох, капитан… порой я завидую пилотам, не умеющим любить…

– Может быть, Ким сумеет полюбить кого-то другого? – осторожно предположил Алекс. – Пак отпадает, к сожалению, а вот если наш молодой энергетик?

– Хорошо бы. Будем надеяться на то, что спецификация бойца будет отвлекать ее от специализации гетеры. Но вы сделали очень опасный и болезненный для всех шаг, когда взяли девочку под опеку.

– Я уже понял.

– Выписывать сертификат? – прямо спросила Джанет. – Или не стоит? Вы еще можете дать ей немного денег и позволить выкручиваться самостоятельно.

– Уже не могу. Выписывайте.

Джанет кивнула, будто и не ожидая другого ответа:

– Пилот…

Он так и не понял, что было вложено в это слово в большей мере – насмешка, сочувствие или простая констатация факта.

Наверное, последнее. Ведь у него не было права выбора – никогда. Выбор сделали родители, за девять месяцев до его рождения.

И он был благодарен за этот выбор.

Нотариальный центр был рядом с космопортом, и Алекс искренне надеялся, что это заставит сотрудников воздерживаться от вопросов.

В общем-то его надежды оправдались. Небольшая очередь в уютном холле наполовину состояла из приезжих. Даже в этом пестром сборище выделялась семья с Высокой Долинки – два высоких, обнаженных, если не считать металлизированных набедренных повязок, клон-мужа и толстенькая, закутанная в парчу и мех жена. К ним жался целый выводок полуголых детишек, слишком маленьких, чтобы можно было определить пол, только у старшего на косичке был повязан белый бант – это был экземпляр на продажу.