Дмитрий Нечай: Шахматист

Поверьте, никто из нас, работающих здесь, ни разу так и не смог выиграть у него в шахматы, стоило лишь нам научить его правилам. Общаться с ним невозможно, он не говорит и, пожалуй, не все понимает из того, что мы ему иногда пытаемся объяснить. Но вот шахматы он схватил слету, так быстро, что мы с вами учились в свое время дольше, чем он. Не берусь утверждать, что он обыграет какого-нибудь гроссмейстера, но уже одно то, что проигрываем мы, говорит о многом. Так что же вы скажете по этому поводу, инспектор? Правомерны ли мы обрекать его на подобный исход из-за того, что госпиталю нужна территория на базе для раненых и больных нормальных людей? Да, он один такой, и, убедившись, что мы хоть костьми ляжем здесь, но вы все равно их всех уберете, я подумал: Бог с ними со всеми, ваша правда сильнее сейчас, чем наша, и вы победите, но как же с этим, он ведь не такой, как все они. Он ведь, согласитесь, достоин жизни не просто даже из пространных идеалов. Он разумен.

Инспектор прошелся вдоль мебельного уголка, где сидели врачи и его помощник.

- Что такое шахматы? Вы меня извините, доктор, но даже обезьяну или собаку в цирке сейчас дрессируют настолько умело, что со всем основанием можно утверждать подобное вашему.

В разговор вмешалась штатный врач. Глаза ее поблескивали, было видно, что она рассержена.

- Да что вы им доказываете, доктор, они же, кроме цели, ничего перед собой не видят сейчас! Плевать им на вашего шахматиста, они бы и вас устранили, если бы хоть чем-то вы подпали под это распоряжение! Они ведь спасут его только, когда польза им будет практическая от него. Не шахматки какие-нибудь ерундовые или шашечки. Вот если бы он формулы щелкал как орешки, этот мутант, или цифрами оперировал десятизначными как таблицей умножения. Вот тогда бы они бесспорно признали бы, что он разумен, и полезен, добавили бы. Обязательно, иначе как же без практической пользы? Не дело это иначе, не серьезно. А раз такого нет, то и разговора нет, не правда ли, инспектор? Берете лишь тех, чья мутация эксплуатации полезна, на благо и для, выгодных только спасаем, другие недостойны. Что, права я?

Помощник поморщился.

- Не кричите, пожалуйста, не надо прессингов психологических нам тут показывать. Мы и слова сказать не успели, а вы уже в атаку рветесь.

Женщина зло улыбнулась.

- Успели сказать, слышали мы это слово: собачки, обезьянки, цирк, все поняли, не беспокойтесь.

Инспектор по-прежнему стоял там, где остановился, внимательно слушал беседу.

- Ну, хорошо, уважаемые доктора, я не буду с вами спорить. Действительно, этот ваш, извините уж, экземпляр, пусть и звучит из моих уст несправедливо, ибо не вправе я решать, кому чего, вполне жить достоин. Достоин хотя бы из-за уникальности своей мутации. Кто знает, может быть, она такая у него одна на черти -какое количество просто безобразных. Хотя, честное слово, шахматы - это не показатель. Я не стану возражать, если он останется, но тогда я вправе спросить: а где мы его поместим? Устранив ваше отделение, все здесь будет отдано под операционные и палаты с условиями для нормальных людей. Извините, но места ему госпиталь, боюсь, наотрез откажется выделять. Он же нуждается в уходе специальном, если не ошибаюсь?

- Не ошибаетесь, - перебил дежурный врач.

- Спецпитание, гигиенический уход и все такое прочее, без этого он погибнет. - Инспектор сунул руки в карманы брюк. - Ну, и куда же его такого неприхотливого прикажете?

Заведующий нахмурился:

- Я считаю, ваши шуточки, инспектор, сейчас не уместны. Вы же порешили разом очистить базу от уродов, вот и предусмотрели бы все возможные варианты. Вы ведь такие предусмотрительные, рассудительные, что же так оплошали?

- Я такого же мнения. Нельзя браться за дело таким образом, инспектор, это не просто непрофессионально, но и глупо, - добавила штатный врач. - Вы очень хитрый, инспектор, явились, вот вам, пожалуйста, проблема, вот, пожалуйста, сами и решайте, а вы - только докладчик о том, что все шито-крыто, заслуги в этом ваши, и все прекрасно. Не выйдет, инспектор, дежурный врач с вызовом посмотрела на инспектора.

Помощник деловито поправил ремень на брюках и посмотрел на шефа. Инспектор стоял, задумавшись. Решив прервать внезапно воцарившееся молчание, помощник уверенно начал:

- Уважаемые медики, мы люди полувоенные, грубоватые, и для нас таких проблем как не существовало, так и не существует. И вовсе мы не непредусмотрели всякие там варианты. Все мы предусмотрели. Вариантов, правда, у нас поменьше, чем вам хотелось бы, - только один: раз уроды и мутанты, то, позвольте, но и собирались поступить с ними соответственно, со всеми; теперь же вы нам тут прочли лекции о сути гуманизма, сами в этом вопросе не уверенные, поставили нас перед каким-то, по вашему мнению, нуждающемся в решении фактом и требуете того, чего мы, увы, не в силах сделать. Раз уж вы выступили с подобным планом, то кто, интересно, из нас должен был предусматривать? Мы, которые впервые об этом здесь услышали, или вы, которые уже знали обо всем? Не надо сваливать на нас свои грехи, у нас их и так предостаточно, и по милости ваших коллег тоже.