Дмитрий Нечай - Трансформация

Незнакомец отрицательно покачал головой:

- Господин редактор, я думаю, вас ждет большой сюрприз, когда вы узнаете, что я не только голос свой вам запишу, но и кое-что еще.

Он достал из тумбочки, стоявшей справа от него, видеокамеру.

- Если бы я не нуждался во всем этом, то вы бы никогда не узнали обо мне. Ставьте камеру в автоматический режим и начнем, пожалуй, нашу беседу.

Элмер установил камеру на тумбе так, чтобы в кадр они попадали вместе, и, включив весь свет, имеющийся в комнате, сел на свое место.

- Итак, я хотел встретиться с вами, чтобы сообщить об очень важном событии, - начал незнакомец, - меня зовут Жан Пэрэ. Много лет я занимался вопросами биогенной инженерии. Сначала я работал в закрытом институте стратегических исследований, затем в спецотделе биологического вооружения, а потом я работал сам. Они лишь снабжали меня всем необходимым в моих исследованиях и регулярно интересовались результатами.

Элмер внимательно слушал. Было похоже на то, что дело пахло чем-то грандиозным, что может вызвать не просто взрыв в прессе, а нечто значительно большее.

- Я работал над проблемой ускоренной регенерации у человека, продолжал незнакомец.

- В последнее время в секретные лаборатории поступило распоряжение ускорить разработку средств, влияющих на быстрый рост и восстановление поврежденных и вовсе утраченных органов. Их интересовала возможность создания специального препарата, позволяющего быстро и эффективно ставить в строй искалеченных в боях солдат. Кроме того, как всякое достижение такого рода, оно было вполне пригодно и для более широкого спектра проблем.

На последних стадиях исследований, где-то около двух лет назад, мне и двум моим коллегам удалось добиться успеха, правда, с кое-какими последующими осложнениями. Например, при регенерации руки на восемьдесят процентов ее былого размера, при первичном остатке двадцати, от которых и начинался рост остального, наступало сильное истощение организма, требующее отдельного вмешательства. И в результате срок полной реконструкции составлял месяца четыре, не меньше, а требовали от нас - месяц-полтора от силы. Конечно, и это был грандиозный успех, и лишь тупицы на руководящих постах не могли этого понять, им требовалось сокращение сроков до одного месяца.

В июне прошлого года наша группа изготовила новый препарат для сверхускоренного восстановления при минимальном побочном истощении и последующем быстром поднятии утраченного веса и сил. Но мы слегка передержали его при приготовлении, и эффект получился ужасным. Пациент умер у нас на глазах. А лишь через два дня я понял, что случилось, проведя несколько вскрытий , и поспешил запросить дополнительных сроков и средств.

Я рассказал о своих догадках двум коллегам, с которыми работал, и в течении следующего месяца мы убедились в правоте моих открытий. Официально разработки назывались по-прежнему, и для чиновников мы застряли на месте, буксуя и пытаясь перепрыгнуть через неожиданное препятствие. Опасаясь быть раскрытыми, мы все же кое-как доработали основную тему и придерживали ее для отчета. Через три месяца нас совсем прижали со сроками, и мы были вынуждены выложить уже давно готовую разработку, встав перед дилеммой: сообщать или нет о новом открытии.

Элмер привстал:

-Но вы ведь раньше никогда не скрывали от руководства своих результатов. Почему же в этот раз были такие сомнения?

Пэрэ провел рукой по своей зеркальной лысине.

- Да, раньше не скрывал. Этот случай был особый. Наша тройка сошлась на том, что открытое нами весьма опасная новинка для человечества в целом, используй кто-нибудь это в своих узких интересах. А тем более , имей он на то полную монополию. И поэтому мы решили скрыть результаты ото всех, хотя они и не были полностью завершены. Вот сейчас я и подхожу к самому главному в нашей беседе, к сути дела.

Доработанный нами препарат для регенерации оказался чем-то вроде растворителя, плавящего пластмассу. Поначалу я сильно испугался, опасаясь, что старое средство с новой добавкой не действует, и все зашло в тупик. К тому же, новое действие совершенно ненужное и губительно. Но по прошествии трех дней усиленного исследования погибшего пациента я, изучив все реакции, произошедшие в нем, понял, что открыто нечто совершенно необычное и потрясающее. Надеюсь, то, что эксперименты производились на людях, вас не шокирует? Это, безусловно, противозаконно и жестоко, но мы ведь лишь исполнители. Сам закон разрешил нам это, сама власть, не так ли? Да и, кстати, эксперименты на животных, как бы они ни были приближены по реакциям и прочему к организму человека, никогда не отражают на все сто процентов именно ту реакцию, которая будет у человека. А в таких исследованиях, как наши, и тем более в такие сроки, только так и можно работать.