— Они полетели втроем?
— Втроем. Рыцарь оставался в резерве — на случай, если придется произвести какие-то одновременные действия на других планетах; отсюда попасть на любую из них легче, чем с Ассарта — мы перебросили бы его своей связью, с Ассарта же пришлось бы пользоваться кораблем, своим или другим.
— Они полетели. Дальше?
— А дальше ничего, капитан, — сказал Мастер, и, кажется, впервые в жизни я увидел, что Мастер несколько смутился. — Придется разочаровать тебя, Ульдемир: я просто не знаю. Они вылетели — и как провалились. Не выходили на связь. Не откликались на вызовы.
— Мало утешительного, — признал я.
— Что могло случиться? Долетели они благополучно: сигнал о прибытии мы получили, но его дает автоматика корабля. А люди молчат. Я уверен, что тамошним силам они не по зубам. Какой-то несчастный случай? Или просто загуляли?
— Мастер! — сказал я укоризненно.
— Что же, приходится предполагать и такое — хотя я, разумеется, подобным глупостям не верю. Как и ты. Но что-то ведь произошло, согласен?
— Тут двух мнений быть не может. Но почему ты не послал к ним Рыцаря?
— Он был нужен, чтобы прежде всего найти и доставить тебя.
— Ну, а потом?
— Он отправился туда, едва ты оказался на Ферме. Уже не кораблем, конечно. По нашему каналу.
— В таком случае, он уже там?
— Должен быть. Но сигнала не поступало.
— М-да, — сказал я. — Замысловато. Скажи: а чем все это может грозить? И кому? Вашим планам заселения шести скоплений? Еще чему-то?
— Это может грозить жизни трех — нет, теперь уже четырех наших людей, — медленно сказал Мастер.
— А кроме того?
— Кроме того… Домысливать можно многое. В самом трагическом варианте, речь может идти о существовании Мироздания.
— Не может быть!
— Никогда не произноси этих слов. Они неверны. Нет ничего такого, что не могло бы быть. То, что происходит ежедневно, — реально. Но и то, что случается раз в миллиард или десять миллиардов лет, не менее реально.
— Ладно, — сказал я после паузы. — По-моему, я тут теряю время. Отправляй меня — я готов.
— Ничего подобного, — усмехнулся он. — Ты совершенно не готов. Не забудь: ты не будешь прикрыт кем-то, имеющим в мире Ассарта свое имя и свое место. Не будет никакого Форамы Ро, честного физика. Ты будешь в собственной плоти — это куда опаснее. И я выпущу тебя не раньше, чем смогу убедиться в твоей готовности. Я постараюсь передать тебе кое-что из умения, собранного у разных звезд…
Он вытянул ко мне руку.
— Отойди на три… нет, на пять шагов.
Несколько удивившись, я отступил.
Не опуская руки. Мастер сделал какое-то неуловимое движение тремя пальцами. И одновременно непонятная сила подбросила меня в воздух, перевернула и швырнула оземь — и только на расстоянии нескольких сантиметров я был плавно остановлен и бережно опущен на пол.
— Ну, боцман… — только и сказал я, поднимаясь.
Мастер улыбнулся.
— Не думай, это не уровень моей силы; но — твоей… Ты идешь на риск и должен быть готов постоять за себя. Всеми способами. И борьбой в отрыве — вот как я сейчас. И в схватке. Ножом. Мечом. Шпагой. Фламмером. Штурмовой пушкой. Мало ли чем… А кроме того, как у тебя с ассартским языком? Не отвечай, я и сам знаю.
— Боюсь, — сказал я, — что пока я все это постигну, мир успеет состариться, а мой экипаж…
— По твоему счету времени это займет неделю. Но как бы им ни было сейчас плохо — такой, как теперь, ты им не помощник.
Я кивнул, понимая, что он прав. И все же не удержался, чтобы не заметить:
— А тебе не кажется. Мастер, что для таких упражнений я уже староват?
Говорить это было несладко, но дело оборачивалось слишком серьезно.
— Что за чушь, Ульдемир! Я дам тебе рабочий возраст… Какой ты хотел бы?
Я почувствовал, как физиономия моя растягивается в улыбке.
— Ну, лет сорок. Не много прошу?
— Наоборот, очень скромно. Хорошо. Возвращаю тебе твои сорок лет!
Он приспустил веки и на несколько мгновений словно погрузился в размышления. Я же вдруг ощутил, как давно забытые бодрость и уверенность загорелись во мне, заиграли в крови, заставили чуть ли не пританцовывать на месте от нетерпения — двигаться, делать, решать, пробиваться, расшвыривая неприятеля…
— Зеркало не нужно? — С чуть заметной улыбкой он наблюдал за мной прищуренными глазами.
— Ладно, нагляжусь потом…
— Пойдем. Я отведу тебя в твою комнату. Кстати — ту самую, где ты некогда очнулся от небытия.
Мы спустились на первый этаж. Может быть, это действительно была та самая комната; не знаю, от нее у меня ничего не осталось в памяти.
Читать дальше