Владимир Медведев - «Если», 2000 № 01

ГЕРОЙ ЭКРАНА

НАЗОВИ ИМЯ ДРАКОНА

Дракон, гигантская крылатая огнедышащая рептилия, похититель принцесс и сторож сокровищ, извечное воплощение Зла, которое нужно победить, препятствие, которое надо преодолеть… Видели ли его хоть раз глаза человеческие? В XX веке такой вопрос потерял смысл, ибо появился кинематограф, сделавший самые фантастические человеческие выдумки наглядными. По одной из легенд, чтобы победить дракона, нужно назвать его имя. Однако имен этих множество (как и голов у дракона, как и самих драконов). Попробуем перечислить хотя бы основные — в наступившем году Дракона это будет весьма своевременно.

Одним из первых кинодраконов был обитатель мифа о «Нибелунгах» в фильме великого Фрица Ланга 1924 года. Созданный по последнему слову тогдашней кино-техники на солиднешней европейской студии УФА, он служил главной задаче: возвеличить рыцаря Зигфрида победой над собой и обессмертить его омовением в крови (точно так же, как и Ахиллеса обессмертили воды Стикса; и у германского героя оказалась своя «зигфридова пята»). Фильм, как известно, очень понравился молодому Гитлеру, для которого экранный дракон, видимо, стал олицетворением всех тех врагов, победить которых казалось ему так же просто, как и в кино.

Первый отечественный кино-дракон появился в довоенной экранизации «Руслана и Людмилы» (1939). Точнее, в сценарии — ведь у Пушкина, как известно, никого подобного не было. Авторы решили сделать легкий «оживляж» и создали монстра, совершенно нежизнеспособного со всех точек зрения — снабженного насекомоподобными лапами типа «коленками назад». Следующая особь была более традиционно — сказочный Змей Горыныч в первой работе классика жанра Александра Роу, вольной адаптации «Царевны-лягушки» — картине «Василиса Прекрасная» (1940). Но и в нем присутствовал отход от традиции — на сей раз вполне удачный. Трехглавый Змей был триединым символом стихий — каждая голова изрыгала свое: одна — огонь, другая — воду, третья — ветер. Иванушка здесь выступал как типичный представитель трудового класса, предок сталеваров, строителей плотин и авиаторов, подчинивших себе три стихии уже не сказочными, а промышленными методами.

После войны появился наш своеобразный «ответ «Нибелунгам» — кинобылина второго классика-сказочника Александра Птушко «Илья Муромец» (1956). Фильм оказался переполнен аллюзиями недавней истории — нашествие вражьих полчищ, возвращение воина-победителя из немилости правителей и т. д. В этом же контексте предстал и новый Змей Горыныч. На сей раз он был не воплощением Зла, а всего лишь инструментом (читай: оружием) в руках захватчиков Руси — «тугар». Метод съемки удивительным образом был тождественным этому символу: в каждой голове сидел солдат с огнеметом, закрепленным в ноздрях твари. Технический уровень съемки сказок после этого, к сожалению, начал снижаться, и драконы в советском кино стали «вымирать».

В отличие от советского, в западном кино как раз наступал расцвет, связанный с творчеством мастера спецэффектов Рэя Харрихаузена, который еще юношей влюбился в динозавров и снял 16-миллиметровый мультфильм «Эволюция». После этого талант аниматора в полной мере востребовал послевоенный бум американской кинофантастики о гигантских монстрах — начиная с первого фильма, «Зверь с глубины 20 тысяч саженей» (1953), и кончая известнейшим «Миллионом лет до нашей эры» (1966). В не менее культовом «Седьмом путешествии Синдбада» (1958) он придумал дракона с рогами, а в «Язоне и аргонавтах» (1963) анимировал многоглавую Гидру, охраняющую Золотое Руно. Он же «создал» и воинов-скелетов, выросших, как известно, из посеянных зубов дракона.

Мультсоздания Рэя Харрихаузе-на всегда обладали душой («anima», отсюда — «анимация»). Любого, самого ужасного монстра мастер старался сделать хотя бы отчасти трогательным, чтобы, когда в финале человек неизбежно побеждал, чудовище вызывало чувство жалости.

«Эйбом», если помните, это лемовская шутка из «Йона Тихого», искаженное американское «A-Bomb», «атомная бомба». Этот «рукотворный дракон» напугал все человечество и заставил вспомнить все те древние страхи, которые и воплощались в образе огромных огнедышащих чудовищ.