Беркем Атоми - Каратель

– Маринс-шмаринс, – нехорошо щерясь, пробубнил под нос самый главный. – И еще шлюхинс. Ну и хули тебе тут надо, шмаринс?

Заметив, как под кожей на скулах Грина зашевелились мышцы, Аня поняла: если они хотят отсюда выйти, надо брать ситуацию в свои руки, и немедленно. С такими нужно разговаривать соответственно, Аня хорошо выучила повадку этой породы в тартуских клубах, еще до Этого.

– Ник. Я сама. – Аня умоляюще посмотрела на окаменевшее лицо Грина, и – слава Богу, Грин кивнул, не сводя глаз с переносицы главного.

Аня с благодарностью за понимание чуть-чуть прижала локоть к его боку и, сделав несколько шагов к столу, выдернула свободный стул. Пододвинула Грину, выдернула себе второй. Села, обвела холодным взглядом частников:

– Тут все знают, кто я?

– Без пяти минут дохлая сука, – отозвался из угла один из частников, плотный коротышка со свежим синяком на поллица. – Смотри-ка, «тут всеменя знают…» Звезда, блядь.

– Погодь, – оборвал Подбитого Глаза Старший. – Ты давай, сестренка, рассказывай, чего аж на бредлике сюда приехала. А понты в самом деле брось, Сергеич грубиян, конечно, но правильно тебе выразил. Ты сейчас не и. о. никакое, а так, смазливая телка с хуевой охраной.

– Еще какое и. о., «братишка», – нагло усмехаясь, перебила Аня.

– Эт с хуя ли? – хмыкнул сбитый с тона Старший.

– У «бредлика» приказ размолотить этот ваш курятник через… – Аня глянула на часы, – …восемнадцать минут. Если мы отсюда довольными не выйдем. Противотанковых средств у вас нет, окна и двери все на ту сторону. Так что или проковыривай стену и съебывайся, или давай по-хорошему.

Частники переглянулись, но особого беспокойства не проявили.

– Это с тобой вместе, что ли? Размолотить?

– Со мной вместе, – весело улыбаясь, подтвердила Аня, стараясь выглядеть достаточно сумасшедшей. – И размолотят, не боись; у них с дисциплиной нормально все. Так что давай-ка лучше поговорим. Без понтов и прочего.

– Да я че, против, что ли. Давай так давай. Если у тебя для нас есть что-то интересное, то почему не срастись. А нет – так нам, знаешь ли, по хую мороз; сегодня, завтра ли…

– Агрбу завалили? – не ведясь на тон, деловито спросила Аня.

– А как же. Ибо не хуй, – назидательно хохотнул развалившийся на стуле у окна молодой паренек с не по здоровому веселым взглядом.

– Чегой-то наш абрек больно деловым от тебя приехал, – пояснил Старший. – Совсем забылся парень. «Айне колонне марширт сюда, цвай колонне туда…» Нашелся тут, понимаешь, генерал шашлычных войск. Ты не тяни резину-то, говори, что хотела. Че, совсем у америкашек плохи дела, раз тебе с простой солдатней договариваться приспичило?

– У вас связи давно нет?

– Да как у всех пропала, так и у нас.

– В чем дело, понимаешь?

– Ты спрашиваешь или опять рисуешься, я не пойму.

– Ладно, раз ты такой весь резкий, просто послушай. Кстати, я с каждой рожей отдельно договариваться тут не собираюсь. Если ты подписываешься, они тоже? – кивнула Аня на остальных.

– Ты скажи, что хотела. А мы подумаем, тут себе никто не враг. Если кто что не поймет, дак я объясню.

– Будем надеяться, – хмыкнула Аня и разложила Старшему ситуацию, в конце кивнув на Грина. – Вот, это он придумал, что делать.

По мере расклада мужики посерьезнели и подтянулись к столу. К моменту обозначения плана совместных действий, когда Аня уже только переводила Грину и Старшему, атмосфера приобрела довольно конструктивный характер.

– Угу, – вникнув в суть плана, задумался Старший. – Примерно понял. Слышь, сестренка, сходи-ка маякни там «бредлику», чтоб шмалять не начал. Аня глянула на часы и сорвалась с места, дивясь выдержке Грина – до открытия огня оставалось около трех минут.

Грин остановил ее, и они вышли вместе. Оставив Аню у модуля, Грин сходил к «Брэдли», уставившемуся тонким хоботом ствола на каре разноцветных пластиковых коробочек. Снова диалог на американском военном жаргоне. Аня опять поняла лишь несколько слов; но до чего же родным теперь кажется еще неделю назад приятный, но совершенно посторонний голос… Лязгнул бээмпэшный люк, Грин вернулся и встал рядом с Анной, придерживая ее за рукав.

– Чего мы ждем?

– Слушай. И давай-ка подойдем поближе. Снегом не скрипи!

Через возню в тамбуре было слышно, как обладатель украинского прононса на хорошем английском пытается расспросить скулящую Сару. Грин снова дернул Аню за рукав и, смеясь, склонился к ней, обжигая ухо горячим шепотом:

– Слышишь? Вон как, оказывается, russian private знают язык.