Абрахам Меррит - Женщина-лиса

Он улыбнулся и сказал:

— Вернее, на его эффективности. Поэтому я предлагаю, чтобы мы обсудили дальнейшие шаги без гнева и взаимных упреков.

Мередит сказал:

— Простите меня за мои слова, Ли Конг. Это было по-детски. Я приношу свои извинения.

Китаец поклонился, но не принял протянутой руки. И не вспомнил о своих собственных словах. Он сказал:

— Ребенок в Храме Лис. В Кансу это чрезвычайно почитаемое место. О девочке заботится Ю Чин, он не только мудр, но и могуществен и к тому же верный друг вашего покойного брата. Если Ю Чин что-нибудь заподозрит, вам будет очень трудно способствовать счастью вашего брата и его жены на небе, присоединив к ним дочь. Вы должны считать, что Ю Чин не просто подозревает

— он знает.

Мередит недоверчиво спросил:

— А что он может подозревать? Как он может знать?

Ли Конг, прежде чем ответить, задумчиво постучал по сигарете.

— Священник очень мудр. К тому же, подобно мне, у него есть преимущество контакта с вашей восхитительной цивилизацией. Женщина жила с ним несколько недель, следовательно, он должен знать, кому будет выгодно… гм… устранение ваших почтенных родственников. Ему должно показаться крайне подозрительным, что ответственные за это прискорбное событие не стали, как требует обычай, удерживать пленников ради выкупа, они… гм… устранили их на месте. Естественно, он спросит себя, почему. Наконец, как говорят свидетели, у Ю Чина есть доступ к источникам информации, недоступным другим людям — живым людям, я хочу сказать. Мертвые, — сардонически заметил Ли Конг, — разумеется, знают все.

Мередит презрительно спросил:

— О чем это вы? Духи, предсказание будущего — этот вздор?

Ли Конг задумчиво смотрел на него, потом ответил:

— Нет, не совсем это. Что-то близкое к классической идее о союзе с природой, природными духами, существами из другого мира, более древнего, чем мир человека, все еще живущими на земле. Что-то вроде духов, отвечавших из дубовой рощи Додоны, или тех, что говорили с Сивиллой в гроте в Кумах, или, если перейти к более близким временам, наставляли Жанну Д'Арк с ветвей arbre fee, волшебного дерева в Домреми.

Мередит рассмеялся.

— Добрый Боже! И все это — от вас?

Ли Конг невозмутимо ответил:

— Да, от меня! Я… я то, что я есть. Я ни во что не верю. Но говорю вам, что не стал бы подниматься по ступеням Храма Лис, сколько бы золота вы мне ни предложили. Не — теперь!

Мередит подумал: «Он пытается запугать меня. Желтая собака старается не допустить меня к храму. Почему?» Произнес он только последнее слово:

— Почему?

Китаец ответил:

— Китай очень стар. Древние верования здесь еще сильны. Например, существуют легенды о женщинах-лисах. Женщины-лисы — духи природы. Разум земной, но нечеловеческий, родственный дубовой роще Додоны, Кумскому гроту, волшебному дереву Жанны Д'Арк. В них верят, особенно в Кансу. Эти — скажем, духи — обладают силами, недоступными человеку. Потерпите немного, я вам расскажу о них. Они могут принимать только две земные формы: лисы и прекрасной женщины. Есть и мужчины-лисы, но легенды в основном связаны с женщинами. Для них не существует времени, они его хозяева. Для тех, кто оказывается в их власти, день может показаться тысячью лет, а тысяча лет — одним днем. Они могут открывать двери в другие миры, миры ужаса, миры радости. Если эти миры иллюзорны, они не кажутся такими тем, перед кем открылись двери. Женщины-лисы могут помочь путешествию или помешать ему.

Мередит подумал: «Мы, кажется, подходим к сути».

Китаец спокойно продолжал:

— Они могут создавать иллюзии. Фантомы, возможно, но такие фантомы, которые могут ранить и убивать. Они капризны и могут принести добро, независимо от добродетели или отсутствия ее у человека. Особенно они внимательны к беременным. Будучи приглашенными, они могут войти в беременную, проникнуть через ее грудь или под ногтями пальцев. Они могут войти в нерожденного ребенка, такого, который должен родиться. В таких случаях мать умирает, и роды не бывают нормальными. Они не могут вытеснить душу ребенка, но могут жить рядом с ней, воздействуя на нее. Странные легенды, друг мой, сам я в них не верю. Но именно из-за них ничто не может заставить меня подняться по ступеням Храма Лис.

Мередит подумал: «Он пытается запугать меня! Что он обо мне думает — что меня может испугать этот суеверный бред?» Он сказал высоким голосом, которым говорил, когда хладнокровие покидало его:

— Что это за игра, Ли Конг? Вы хотите меня обмануть? Хотите сказать, что на вашем месте я бы не пошел в храм за этим ублюдком? Почему?