Юрий Нестеренко - Стихи (2)

Пойдет. В чем же счастье его?

Не в том лишь, что выжил. Таких ведь немало

Средь загнанных в школу-тюрьму;

Других испытание это сломало,

Он тоже был близок к тому.

Он тоже сидел до последнего часа,

Как все, без воды и жратвы...

Но трое подонков из старшего класса,

Его изводивших, мертвы!

Сегодня по ним проливаются слезы,

Мучители - в списке потерь.

И черт с ними! Главное то, что угрозы

От них не исходит теперь.

И пусть террористы - не меньшие гады

И свой заслужили конец,

Но все ж кое-где совершили, что надо,

Бандитский тротил и свинец.

А мир содрогнулся: "Как можно - по детям!"

Да разве же в возрасте соль?

Он тысячу раз бы стрелял бы по этим

За все униженья и боль!

А тех, кто вещает на первом канале

О чистой, святой детворе,

Наверное, слишком давно не пинали

Ногами на школьном дворе.

Посылки идут от детей и старушек

Из Ромы, Нью-Йорка, Москвы

Не надо, он счастлив без всяких игрушек:

Он выжил, а эти - мертвы!

Решать не ему, путь наш верен ли, плох ли,

Зачем мы убийц не казним,

Но трое подонков - подохли, подохли!

Порадуйтесь, граждане, с ним.

сентябрь 2004

Заметки энтомолога

Красавец корнет на красавце коне

Гарцует - ну просто charmante!

За ним наблюдает блондинка в окне

Украдкой от строгой maman.

У ней под подушкой - французский роман,

В шкатулке - четыре письма,

В мозгах, разумеется, полный дурман,

Банальный, и даже весьма.

На солнце блестит серебро эполет,

Лоснится ухоженный круп,

И смотрит блондинка восторженно вслед

Под бравую музыку труб.

Она, безусловно, не слишком умна

(Глупа - это будет точней),

Но тот, от кого обмирает она,

Конечно, не многим умней:

Испорченный светских шутов ученик,

Набитый, как кукла трухой,

Чужими манерами, бредом из книг,

Bon mots и иной чепухой,

Распутник, кутила, беспечный игрок,

Дуэль он устроит шутя,

Подхватит любой новомодный порок,

Чтоб видели: он - не дитя.

И ныне он горд и доволен собой:

Прощайте, блондинки! Война!

Он ринется первым в решающий бой,

И слава ему суждена.

Товарищи вскочат взволнованно с мест,

Обнимет его командир,

И сам Император свой орденский крест

Приколет ему на мундир.

И смотрит блондинка, меняясь в лице,

Как, сам удивляясь себе,

Один жеребец на другом жеребце

Гарцует навстречу судьбе.

Уходит, уходит из города полк,

Свершая свой новый вояж

Туда, куда требует воинский долг,

Точнее - имперская блажь.

Гусары, драгуны - героев не счесть,

И каждый сражаться готов...

Имперская доблесть. Дворянская честь.

Ряды деревянных крестов.

На пошлой, нелепой, ненужной войне,

В бездарном и глупом бою

Красавец корнет на лихом скакуне

Отыщет погибель свою.

Зароют его неопознанный труп

С оторванной правой ногой,

Под гром барабанов, под музыку труб

Домой возвратится другой...

Блондинка немного поплачет в углу

Над горькой судьбой удальца,

Но вечером надо блистать на балу,

А слезы не красят лица.

Еще она будет пленяться не раз

(На день или несколько дней)

Компотом из пошлых затасканных фраз,

Но станет в процессе умней

И после резонных и чинных бесед

Уступит maman наконец:

Чиновник в отставке, помещик-сосед

Ее поведет под венец;

И будет в деревне толстеть и скучать

Блондинка, имея взамен

Супруга, способного не замечать

Ее мимолетных измен;

Без модных идей и без бурных страстей,

Вдали от столичных юнцов

Родит четырех или больше детей

От трех или больше отцов.

Чиновником старшему стать суждено,

Из младшего выйдет корнет...

Но полно! К чему продолжать? Все равно

Конца у истории нет.

Пусть время на тронах меняет зады,

Но суть остается всегда,

И если пришелец с далекой звезды

Когда-нибудь взглянет сюда,

На этих, пятнающих тело Земли

То, факты в уме перебрав,

Склонясь над прицелом, скомандует: "Пли!"

И будет по-своему прав.

1996

Средневековое трио

Инквизитор

Бьет колокол, сзывая мир и клир

Восславить Бога.

Достигнет ли их голос сквозь эфир

Его чертога?

Услышит ли Он этих, что во мгле,

В грязи и прахе

Ему мольбы возносят на земле

В смятенном страхе

Чтоб после, кинув в кружку четвертак,

Как знак издевки,

Пойти из храма прямиком в кабак,

К гулящей девке?

Что их слова? Лишь вызубренный стих,

Твердимый снова,

Когда так мало действует на них