Дэвид Барр Кертли: «Если», 2003 № 05

Болл закрыл глаза.

В тишине прогремели четыре выстрела.

Потянулось долгое молчание: темнота, зажмуренные глаза.

И голос Суизи.

— Болл, ты где? Пойдем.

Болл боялся поднять веки.

— Суизи?

— Давай, — понукал голос Суизи. — Двигай.

Болл сжался, безуспешно стараясь понять.

— Ведь ты куда-то исчез…

— Вовсе нет. Я был рядом. Только молча.

Болл задохнулся. Облегченно всхлипнул.

— И ты их достал? Наемников Крейвн-Хиша? Уложил всех?

— Достал, — заверил голос Суизи. — Одного. Он был ими всеми: Даймоном, Катальдо, Райсом, капралом. Всеми их голосами.

— Один?

— Единственный. Одинокий охотник. Как бродячий кот. Интел оказался прав.

Болл потихоньку приоткрыл один глаз.

— Не смотри на это, — предупредил голос Суизи, дрожащий, неровный, неуверенный. — Просто повернись, и идем.

Болл повернулся и открыл оба глаза.

— Шагай, — велел голос Суизи. — Пока не перевалим через холм. Не оглядывайся.

Они отправились в путь.

Голос Суизи долго отсутствовал. А когда снова возник, оказался очень слабым, почти неслышным.

— Лучше бы мне никогда не смотреть на это, Болл. О Боже… — Суизи плакал. — Я больше не хочу видеть сны. Никогда.

Твердые камешки ворочались под ногами Болла, и он считал шаги, чтобы не думать… только чтобы не думать…

Они поднялись на один холм, добрались до вершины второго. И тут Болл остановился и рухнул на землю.

Они не обменялись ни словом.

— Я пытался потолковать с капралом, — тихо выдавил Болл, когда тишина стала нестерпимой. — Попробовал сказать ему. Он не послушал.

— Капрал погиб на второй день. Ты говорил не с ним.

Болл скорчился и сжал невидимую голову невидимыми руками.

— Первым всегда устраняют командира, — пояснил голос Суизи. — Основы стратегии.

— На второй день? — неверяще охнул Болл. — Ты все знал уже на второй день и ничего не сказал?

— Произнеси я хоть слово, и это чудовище прикончило бы меня. А заодно и тебя тоже.

— Но Райс… капрал…

— Я спас тебе жизнь, — резко оборвал голос Суизи, — хотя мог бы оставить тебя или начать палить вслепую. Но я не сделал этого. Дождался подходящего момента и спас нас обоих.

Болл лег на спину и уставился в оранжево-пыльное небо.

— Я хороший солдат, Болл, — донесся голос Суизи.

Они прошагали еще два дня и остановились на вершине высокого утеса. Безопасность манила. И была уже совсем рядом, под крышкой «люка «А», пока еще невидимого за гранью темнеющего горизонта.

Настала ночь. Болл лежал без сна, раздираемый жуткими мыслями.

А может, монстр все-таки знал о Суизи?

Болл не видел тела твари. Что если и трупа никакого не было? А вдруг тварь до сих пор жива?

Или…

Болл медленно повернулся к пустоте, где лежал спящий Суизи.

— Суизи, — прошипел он, — Суизи, проснись.

Ответа не было.

Только через несколько тягучих минут голос Суизи спросил:

— Что тебе?

Болл не сумел сдержать дрожь.

— Это ведь ты, правда?

Голос его звенел мольбой и отчаянием.

— Это точно ты? Мне вдруг показалось…

— Это я, — заверил голос Суизи. — Постарайся заснуть, Болл. Конечно, это я.

Болл судорожно втянул в себя воздух. Да.

Он повернулся на бок и закрыл глаза. И постарался расслабиться.

— Конечно, это Суизи, — пытался уверить он себя.

Конечно, Суизи.

Вести авто на воздушной подушке при сильном порывистом ветре — занятие не из легких, поэтому я не сразу обратил внимание на странную суматоху в кустах. К тому же пока мои руки проворно крутили баранку, пытаясь удержать машину более или менее на трассе, в голове у меня крутились совсем иные мысли, имеющие непосредственное отношение к этой завтрашней бессмыслице, торжественно именуемой Днем Маков, или Праздником Урожая.

Я только что покинул воздушный дом Кариоки Джонс, который сегодня по причине дурной погоды был предусмотрительно опущен и надежно принайтован к земле. В этом доме вспыхнула довольно бурная дискуссия, поскольку Кариока и Миранда Марджори-бэнкс снова не сошлись во мнениях, на сей раз касательно права свободного передвижения по Полуострову.

— Она всегда была общественной собственностью! — сердито вскричала Миранда и резко ткнула пальцем в крупномасштабную карту Полуострова. — Тропа начинается вот здесь! — Ее палец уверенно пополз по карте. — И идет прямиком до самого дольмена, а за ним наискосок сворачивает к морю… вот тут, как раз неподалеку от рыбных загонов этого мужлана Уэствэя. И что же делает с нашей общественной тропой твой знаменитый Теодор Рабин? Наглухо перекрывает, оттяпав очередной кусок земли под посадки своих новых сортов мака! Подозреваю, что ты была на том заседании Совета, Кариока. И могла бы предотвратить это форменное безобразие. Воистину, наш Совет сделался жалкой пешкой в руках Хетерингтоновской Организации и ее мерзкой исследовательской Станции! Их маковые поля расползаются по всему Полуострову, словно ядовитая плесень!