Дэвид Барр Кертли - «Если», 2003 № 05

При виде столь наглядного доказательства смертельной опасности вся масса людей, успевших разбежаться по сторонам, синхронно издала бессловесный полустон-полувопль. Потом послышались отдельные возгласы, многие женщины истерически разрыдались. Одна из них, неподалеку от меня, истошно закричала:

— Почему никто ничего не делает?! Эти люди погибнут! Погибнут! Они все погибнут!

На пути гигантских комбайнов оставалось человек тридцать, среди них дети и старики. Все они были буквально загипнотизированы видом надвигающихся на них механических чудовищ. Они все так же пробегали пару десятков шагов, а потом замирали в покорном, тупом ужасе и глазели на машины.

И тут я сообразил, что дом Кариоки Джонс стоит на небольшом холме, а эти несчастные, отступая, уже поднимаются по ведущему к нему косогору. Антигравитаторы обычно калибруют по отношению к уровню моря, поэтому над косогором комбайны будут двигаться гораздо ближе к земле. А возле дома Кариоки, к которому они направлялись, машины пройдут не выше двух метров… Люди станут беспомощными марионетками перед мощью их всасывающих агрегатов.

Я бегом помчался к своему авто, вскочил в кабину и поспешно включил питание. Обогнав зловещий ряд уборочных комбайнов, я приземлился в безопасном месте, метрах в пятидесяти от летающего дома, и выскочил из кабины.

— Сюда! — заорал я, как буйнопомешанный, размахивая руками. — Скорее сюда! Ко мне! Здесь безопасно!

Они добрались до верха косогора и там остановились. То ли эти люди не слышали или не слушали меня, то ли цивилизованное присутствие летающего дома уверило их в том, что теперь все будет хорошо… Так или иначе, но они просто застыли по ту сторону легкой изгороди Кариоки, глупо таращась на подплывающие комбайны.

— Заходите в дом! Быстро, быстро! — отчаянно завопил я, поспешно сменив тактику, но они опять не обратили на меня внимания. Чертыхнувшись, я снова вскочил в кабину, с места бросил авто в прыжок, проломивший деревянный штакетник, отключил питание и выскочил наружу раньше, чем моя машина в очередной раз грохнулась о землю.

Входная дверь была открыта. На пороге бдительно возлежало омерзительное Кариокино чудо-юдо с пилой. Тварь, грозно поводя из стороны в сторону своим зазубренным оружием, злобно следила за столпившейся кучкой людей, которые теперь все глазели на меня. У меня не осталось времени разводить антимонии с этой рыбой. Поэтому я через нее перепрыгнул, а когда она в ярости развернулась, чтобы вцепиться мне в ногу, опередил ее мощным ударом ботинка, — и тварь отлетела в кусты.

— Живо сюда!!!

Первым вышел из ступора маленький мальчик. Оглянувшись, он бросил испуганный взгляд на небо и резво побежал к дверям, опасливо огибая кусты, где бушевала Чолмондилей. За мальчиком заторопилась молодая женщина, похоже, его мать, и через какую-то минуту холл Кариоки наполнился бледными, потрясенными людьми. Домашняя обстановка словно сняла с них заклятие, и все взволнованно загалдели.

Я запер дверь, и мы разместились в большой гостиной. Там я занял позицию у окна, чтобы следить за приближением комбайнов. Две гигантские черепаховидные машины проплыли совсем рядом, с двух сторон дома, который слегка завибрировал, но больше ничего особенного не произошло. Я также имел удовольствие увидеть, как незабвенная Чолмондилей возносится в небеса, беспомощно извиваясь и размахивая плавниками.

Потом мы все столпились у противоположного окна, молча наблюдая, как дьявольские комбайны Рабина продолжают свое наступление на Полуостров. И мы увидели, как они внезапно упали с неба на землю и остались валяться в кустах.

Кто-то наконец догадался вырубить питание.

Остаток дня был потрачен на полицейские расспросы. На голову Уоррена Ренни, нашего шефа полиции, хлынул бурный поток жалоб и обвинений со стороны достойных граждан Полуострова. Эти жалобы привели Уоррена на Станцию, где был обнаружен Теодор Рабин, лежащий на полу без сознания в окружении обломков деревянного стула. Никто не взял на себя ответственность за это злодеяние, и уж тем более мы с Уэствэем. Никаких свидетелей инцидента также не нашлось. Да их и быть не могло, поскольку все сотрудники Станции, включая вооруженную охрану, дружно сбежали на праздник.

Рабина погрузили в амбулоптер, который должен был доставить его в госпиталь Луизы. Народ разошелся по домам, празднику настал конец. Кариока Джонс вернулась к себе мрачнее тучи и сразу подняла свой дом на воздух. Вопрос о ее новом парадном жакете не возникал.