Юрий Манов - Не мир принес

— К утру они точно надерутся, — шепотом сказал Корич, — на станции целая цистерна со спиртом стоит, я сам видел, Кстати, глянь-ка вон туда.

На фонарях, окружавших плац, висели тела, и не только в форме работников УИН, а и в черных робах зэков. В некоторых телах торчали «пауки» — скрученные и заточенные электроды. Редкие зэки, попадавшиеся на пути, на повешенных особого внимания не обращали, как и на троицу лазутчиков. Лишь один, тащивший какую-то трубу, глянул в лицо идущему впереди группы Коричу и тут же испуганно опустил глаза.

— Уважают, — хмыкнул Корич и кивнул на закопченную дверь кузницы. В кузнице вовсю кипела работа, около горнов и наковален суетились зэки, тоже большей частью пьяненькие, звенели заготовки под заточки, несколько умельцев колдовали вокруг странного механизма на колесиках.

— Пушка, — догадался Васинцов, — прям как у петровских преображенцев. Наверное, научились и порох делать, где только серу нашли?

Они по-хозяйски прошли через цех, Корич ногой толкнул дверь каптерки. За дверью зашуршало, скрипнуло, раздались какие-то голоса. Наконец дверь открылась, на пороге возник здоровый мужик в тельняшке.

— Че надо?

— Водки надо. Шевцов где?

— Шевцов? Да ты че, он же сука, на фонаре он давно! А вы кто такие, из какого отряда? — наконец разглядел пришельцев в полумраке здоровяк.

Корич незаметным движением руки заставил здоровяка согнуться пополам, добавил коленом в лицо, втолкнул его внутрь помещения и, оглянувшись, не видел ли кто, громко сказал спутникам:

— Заходи, братва, щас погреемся.

В каптерке, забитой разными железяками на стеллажах, находился еще один зэк. С ярко накрашенными губами, с подведенными черной тушью глазками, кажется, даже в румянах, молоденький «петушок» в черных кружевных трусиках испуганно глядел с застеленных полосатым матрацем нар.

— Извиняюсь, мадам, кажется, мы прервали вам сладостный процесс? — сделал шутливый реверанс Корич, велел зэку натянуть штаны и начал что-то искать на верхней полке каптерки. Кайметов тем временем деловито вязал здоровяка в тельняшке мудреными узлами.

— Есть! — сказал Корич громко, вынимая из-за коробок какой-то сверток. Он быстро развернул его, в свертке лежал хороший шмат сала. Отложив ценный продукт в сторону, он осторожно развернул газету, в которую сало было завернуто, и вытянул из промасленной бумаги тонкий белый лист.

— Хреновое дело, капитан, — сказал Корич, прочитав зашифрованное послание. — Покойный Шевцов сообщает, что в зоне бунт, но об этом мы уже знаем, и полный беспредел — а это уже плохо, с неуправляемой толпой уголовников договариваться довольно проблематично. А вот и причина бунта, точнее, повод: местного авторитета Като неожиданно торкнуло, и он при всем уголовном сообществе покаялся в некоторых не подобающих ворам в законе поступках, как-то тайное сотрудничество с администрацией и информирование ФСБ о некоторых делишках, связанных с наркотиками. Ну и довольно вольное обращение с большими суммами из воровского общака, подлое убийство потенциальных соперников, довольно авторитетных в уголовном мире людей, ну и прочая мелочевка. Едва торк прошел, зэки порвали Като на куски, как и все его ближайшее окружение, кавказцев в основном. А тут и начальника колонии пробило с зэками брататься, а они не вняли его душевным порывам, вот он и попал на фонарь…

— А ничего там нет про людей в бараке? Про тех, что с белым флагом? — спросил Васинцов, заглядывая в послание Коричу через плечо.

— Про это ничего нет…

— Это «мужики», те, что завязали и хотят просто досидеть, и еще те, у кого срока кончаются, — донеслось с нар.

— Ну-ну, кукарекай дальше, — поощрил юношу Корич.

— Сейчас здесь за главного Штопор из «тамбовских» — полные беспредельщики. Они собираются этот барак поджечь, если вы на штурм пойдете. Вы ведь менты, да?

— Менты, — не стал отпираться Корич. — Что еще скажешь?

— А вы меня с собой возьмете? Я много знаю. Вам ведь нужен тот, кто про дела на зоне знает.

— Ух ты, догадливый какой, — восхитился Корич. — Ладно, возьмем. Только чего тебе здесь не нравится? Вон у тебя самец какой. — Он кивнул на крепко спеленатого здоровяка.

— Да ну тебя, — надулся парень. — Штопор сказал, если штурм начнется, тех, кто без оружия, резать начнут, «петухов» — в первую очередь. А мне всего полтора года осталось.

— А чего ж ты со всеми «малосрочниками» в барак не пошел?

— Этот не пустил, — кивнул парнишка на здоровяка, внезапно вскочил с нар и с силой врезал начинавшему шевелиться «мужу» сапогом прямо в челюсть.