Журнал «Если» - «Если», 2012 № 06

Она давно собиралась проверить эти слухи, но, конечно же, не находила на это времени, а теперь ее каторга почти завершилась, и как только она покинет это богом проклятое место, то до конца жизни не станет даже думать о нем.

На ее столе оказались дымящаяся кружка кофе и пара туфель — она уже решила, что давно их потеряла. Ее босс Мэйз Блум стояла, прижавшись бедром к углу стола, словно собиралась остаться здесь на весь день.

Мэйз была высокая и худая. Одна из «пожизненных», лет сорока, или пятидесяти, или шестидесяти. В длинных черных волосах, сколотых на макушке, поблескивала седина, но Керри не знала, то ли это попытка выглядеть посолиднее, то ли возраст.

— У меня для тебя дело, — сказала Мэйз.

— Извините. Я лишь зашла отметиться и сразу пойду в зал судьи Вайса начинать сегодняшний марафон.

— Одно дело в обмен на десять твоих. Любых, даже самых трудных.

Это заинтересовало Керри. В первый месяц она согласилась бы не глядя. В первый год согласилась бы без лишних вопросов.

Но она пробыла здесь слишком долго, чтобы доверять соблазнительным предложениям,

— И что с этим делом не так? — спросила она.

— Это работа.

— Все дела — работа, — возразила Керри, запихивая туфли в нижний ящик стола. Совсем забыла, что одолжила их Мэйз для какого-то официального обеда ассоциации адвокатов.

— Эту работу должна сделать ты. Оправдательный приговор.

Керри замерла. Потом медленно выпрямилась и даже на полсекунды перестала тасовать в голове свой график. Она отключила все каналы, кроме срочной связи, оставив лишь часы, работающие в нижнем углу поля зрения правого глаза.

— Тогда почему вы сами не возьмете это дело? У вас ведь тоже никогда не было оправдательного приговора.

— Откуда ты знаешь? — спросила Мэйз, не улыбаясь. Ее темные глаза смотрели настолько серьезно, что Керри склонила голову набок.

— Так он у вас был?

— Не все хвастают своими успехами, — с горечью заметила Мэйз, и Керри ее поняла. Успехи здесь никогда не бывают стопроцентно позитивными. Большинство из них горько-сладкие.

— Так почему бы не добиться еще одного?

— Я же сказала. Это работа. Реальная работа. Исследовательская.

Керри не занималась исследовательской работой с тех пор, как попала сюда. Не было времени.

— Все дела требуют исследовательской работы, но ее никто не проводит, — сказала она, неожиданно осознав, что говорит как одна из «пожизненных». — И чем это дело отличается от других?

— Клиентка беременна.

Керри закрыла глаза. Она ненавидела дела с беременными. Они попадались ей один-два раза в месяц, и все были душераздирающими, тоскливыми и ужасными. Одна клиентка спросила, не сделать ли ей аборт, чтобы не проиграть свое дело, а другая поинтересовалась, не усыновит ли Керри ее будущего ребенка, чтобы тот не считался первенцем.

— Нет, — отрезала Керри. — Никаких дел с беременными.

— Клиентка говорит, что она из Черного флота.

После этих слов Керри окатила волна интереса — такого яркого, что он показался живым существом. Подобного чувства она не испытывала со времен Юридической школы.

— Она хочет признаться, что принадлежит к криминальной организации, чтобы дело не рассматривалось как межвидовое?

— Да, — подтвердила Мэйз.

— Все равно не понимаю, почему вы сами его не берете.

Мэйз скрестила руки на груди:

— У нее есть свой адвокат. Пейти.

Последнее слово она почти выплюнула. У пейти была репутация лучших юридических умов Земного альянса, но работать с ними трудно. Причина заключалась не только в их внешности — худые, как палка, и серокожие. Их дыхательные маски затрудняли общение, а настойчивость в соблюдении процедур до последней буквы обычно сильно раздражала судей.

От здешних судей требовалось рассмотреть за день как можно больше дел, иначе все могло рухнуть под бременем накапливавшихся задолженностей. И предотвращение задолженностей по делам было очень важно. Пожалуй, даже важнее самого правосудия.

На космической базе имелось немалое число тюрем, камер и судебных залов, а в сутках — лишь двадцать четыре часа. И любой обитатель Первого округа, нарушивший закон другой цивилизации, добавлял еще одно дело особому суду, который был создан для согласования законов одного вида с законами других.

Формально такие дела следовало бы предварительно рассматривать судам той цивилизации, чей закон был нарушен, но все отказывались от этой части процедуры, чтобы дело сразу попадало в Межвидовой суд. Он не был апелляционным — тот располагался на другой базе в другой части Первого округа, — но вполне мог считаться таковым, учитывая характер разбираемых здесь казусов. Доводы всегда основывались на процессуальной процедуре и специальной терминологии, а не на существе самого дела.