Юрий Нестеренко - Сослагательное наклонение

Период 1929-1933 годов оказался для России тяжелым не только из-за неудачного парламента. Общий кризис мирового хозяйства, который германские и итальянские коммунисты злорадно именовали "вторым этапом необратимого краха капитализма", особенно больно ударил по еще не вполне оправившейся от потрясений России. К тому же международные отношения все более ухудшались; кое-кто на Западе откровенно делал ставку на красную Германию как противовес России, другие, напротив, хотели покончить с язвой коммунизма чужими, то есть российскими, руками. Деятельность Думы, получившей столь широкие полномочия и при этом склонной не к взвешенной политике, а к демагогическим демаршам и радению за "величие державы", отнюдь не способствовала разрядке напряженности. Так, выплата долгов Антанте была окончательно заморожена, и в парламенте открыто звучали речи о необходимости "восстановить Империю в границах 1913 года", т.е. присоединить Польшу и Финляндию. Ответная резкая реакция Запада вызывала еще большее раздражение. Сочетание внутреннего и внешнего кризиса породило быстрый рост недовольства по всей стране. Помимо обвальной критики правительства, звучали непременные фразы о всемирном заговоре против России; упоминалось, разумеется, что заговор этот не какой-нибудь, а жидо-масонский. До поры еще сдерживаемый антисемитизм прорвался, как гной, и вольно хлынул наружу; возобновились еврейские погромы, довольно неохотно подавлявшиеся силами правопорядка. По мере роста популярности национал-социалистов к ним примыкало все больше интеллектуалов, помогавших как в тактической борьбе, так и в выработке стратегических программ. Идеология нацистов получила название "фашизм" - от латинского fascio, что означает "связка, пучок", в более широком смысле - "объединение". Фашисты всячески подчеркивали принцип единства, столь отвечавший, по их мнению, истинно русскому духу коллективизма, общинности, соборности. В то же время из программы партии ушло все левосоциалистическое, и в конце концов, благодаря своим политическим успехам, нацисты привлекли благосклонное внимание крупного капитала, обеспокоенного новой радикализацией рабочего класса.

В Германии в это время тоже происходили весьма неблаговидные события. Национализировав промышленно-финансовую сферу и уничтожив частное предпринимательство, коммунисты добрались наконец до последнего класса собственников - крестьянства. Началась кампания по лишению крестьян собственной земли и объединению их в государственные коллективные хозяйства. Естественно, подобная программа встретила сопротивление, подавлявшееся беспощадными репрессиями. Множество крестьян было расстреляно или отправлено в концентрационные лагеря. Когда же планы партии были претворены в жизнь, социалистическое сельское хозяйство продемонстрировало свою "эффективность": на страну обрушился голод невиданных доселе масштабов. Положение можно было поправить закупками продовольствия за границей, но коммунистические вожди не собирались демонстрировать свои "временные трудности" буржуазному миру. Социалистическая же Италия попросту не могла оказать масштабную помощь. Естественно, что и в Германии активно муссировалась идея происков врагов и всемирных заговоров.

На выборах 1933 года в России национал-социалисты одержали впечатляющую победу. Было объявлено об окончании переходного периода и начале строительства новой тысячелетней империи. Генерал Деникин от имени Директории вынужден был передать Салтину бразды правления. Новая конституция провозглашала Россию президентской республикой, возвращая ей при этом звучный титул Империи. (Так и было записано: "Российская Империя является республикой.") Равенство всех граждан перед законом было упразднено; евреи официально ограничивались в правах. В скором времени начались репрессии против свободной прессы, а также левых и либеральных партий. Естественно, подобные действия еще более осложнили отношения с демократическим Западом. В короткие сроки под лозунгом борьбы с внутренними и внешними врагами нацисты установили в стране жесткую диктатуру, которая, в отличие от диктатуры большевиков, не встретила организованного сопротивления. Надо сказать, что нацисты умело использовали страх перед большевиками, и если ужасы красного террора уже успели подзабыться, то живой пример активно милитаризующейся коммунистической Германии заставлял даже порядочных людей до поры подыскивать оправдания методам фашистов. Вскоре в Сибирь, на Север и в казахские степи уже тянулись нескончаемые эшелоны с политзаключенными.