Энн Маккефри - Майор запаса

Эти чудесные создания вызывали у нее блаженный трепет, они ласкали ее кожу, они ныряли и плавали в ее живой крови, насыщая ее и поддерживая в ней жизнь. Ей было хорошо, она была одним целым со всеми этими прекрасными живыми созданиями, она жила и была счастлива.

Но вот она вдруг почувствовала боль — несильную боль, совсем рядом с сердцем. Сначала эта боль побеспокоила ее всего раз и совсем недолго. Боль стала сильнее, когда часть созданий, выросших из ее тела, покинули ее — но и эту боль она поначалу смогла вынести. Но прошло время, а боль не унималась, и пришла другая боль. Боль становилась все сильнее и сильнее — острая, резкая боль пронзала тело, как будто кто-то безжалостно терзал ножом ее плоть, живьем резал ее на куски. Она содрогнулась и вскрикнула от боли, и заплакала — посредством тех существ, что выросли из нее. И были такие, кто услышал и пожалел ее, но были и те, кто не смог вынести тяжести ее страданий. Задыхаясь от боли, она терпеливо ждала, когда станет легче — и боль отступала, но только для того, чтобы вскоре вернуться вновь.

И тогда первая боль, главная, основная боль, чем-то похожая на тот экстаз освобождения, который когда-то разорвал оковы льда и камня, пленившие ее живое сердце, — стала сильнее и глубже, пронизала все ее существо, так что она не в силах была больше терпеть. И тогда она рассекла свое тело... Она сдавливала больное место все сильнее и сильнее, напрягая всю силу своих мышц и остова, и до звона натянутых нервов, направляя туда свою кровь — и нарыв лопнул, а она вздохнула с облегчением, истекающая кровью, но освободившаяся от боли. Те существа, что питали ее тело, бросились ей на помощь и собрались вокруг больного места, чтобы поддержать ее. И она почувствовала эту поддержку и помощь и снова ощутила целостность и единство с ними, покой и радость освобождения от боли — ощутила посредством тех, кто первым ее освободил.

Постепенно образ вулкана, разорвавшего изнутри ее грудь, померк, растворился в ощущении боли, хлынувшей наружу из всех пор на ее коже — и понемногу затихшей. Образ рассеялся — Яна восприняла боль Сурса изнутри, как свою собственную, и освободилась от этой боли, пропустив ее через себя. Она лежала на полу пещеры, рядом всхлипывал Торкель Фиске, здесь же лежал Диего, а с другой стороны — Стив Марголис и Шон.

Туман исчез. Доктор Фиске сидел на полу и смотрел на светящиеся стены пещеры, по его щекам катились слезы. Больной рукой Фиске неловко обнимал за плечи Клодах, а второй рукой — Банику.

Все медленно поднялись и вышли из пещеры. О'Ши и Грин пришли в пещеру последними, и поэтому первыми оказались снаружи и первыми подошли к ожидавшему вертолету. Яна забралась в кабину и пристроилась рядом с носилками, на которых лежал Джианкарло. Вдоль носилок вытянулся во весь рост Нанук. Пятнистый котище мурлыкал и делал то, чем обычно занимались его рыжие собратья. Шон присел возле Яны с другой стороны. Пока вертолет летел, никто не сказал ни слова.

— То, что вы терраформировали, оказалось разумным существом, которое — так уж случилось — имеет форму планеты, — сказал Шон, когда все уютно разместились в домике Клодах.

— С научной точки зрения, мне трудно в это поверить, — ответил доктор Фиске, сидевший на кровати Клодах.

Сама Клодах тем временем замешивала очередную порцию лечебной мази от ран и ожогов — для Яны и Торкеля. Джианкарло отправили в госпиталь на космобазе. О'Ши снова пришлось улететь, и он предпочел не сообщать дежурному офицеру, что на борту было еще несколько пассажиров — пассажиров, которые сейчас пытались переварить огромную порцию новой информации. По пути на космобазу О'Ши приземлился в Килкуле — там вышли те, кто присутствовал при откровениях Сурса.

Торкель медленнее всех приходил в себя от потрясения после общения с планетой и долго еще оставался очень тихим и задумчивым. Но тем не менее он все с таким же тихим и задумчивым видом взял у Стива Марголиса комм и приказал отряду солдат, расквартированному в Килкуле, вооружиться и окружить дом Клодах.

Торкель был смущен — Яна прекрасно это понимала и не могла винить его за это. Она и сама немного смутилась, но гораздо сильнее обрадовалась, узнав об истинной природе того, что связывает планету с ее обитателями. Еще бы не смутиться — после того, как непосредственно почувствуешь на своей шкуре все то, что чувствовала целая планета!

— С научной точки зрения этому не существует никаких объяснений, — сказал Шон, спокойно соглашаясь с доктором Фиске. — Я сам и в юности, и всю свою взрослую жизнь изучал науки, которые так или иначе имели отношение к этой природной загадке — и не нашел никаких приемлемых с научной точки зрения объяснений того, что здесь происходит. Но я знаю, что планета воздействует на нас, изменяет нас — и изменяется сама. Можно сказать, что Сурс и его обитатели живут в уникальном симбиозе.