Жюль Верн - С Земли на Луну прямым путём за 97 часов 20 минут

— Это до смешного мало, — снова перебил Мастон. — Уж лучше нам взять тогда пистолет!

— Я с вами согласен, — сказал Барбикен, — а потому предлагаю учетверить эту длину, то есть построить пушку длиной в девятьсот футов.

Генерал и майор начали было возражать, но, несмотря на это, предложение Барбикена, при горячей поддержке секретаря «Пушечного клуба», было окончательно принято.

— Теперь, — сказал Эльфистон, — решим вопрос о толщине стенок.

— Я полагаю, шесть футов, — ответил Барбикен.

— Вы, конечно, не предполагаете ставить такую махину на лафет? — спросил майор.

— А вышло бы великолепно! — воскликнул Мастон.

— Но это невыполнимо, — возразил Барбикен. — Нет, я думаю отлить орудие прямо в земле, связать его толстыми обручами из кованого железа и замуровать в массивных каменных стенах; таким образом эти стены, а также окружающий их грунт будут участвовать в общем сопротивлении. Когда пушка будет отлита, придется обточить её канал и тщательно калибровать, чтобы не допустить потери газа между снарядом и стенками пушки; тогда вся двигательная сила пороха пойдет на толчок…

— Ура! Ура! — крикнул Мастон. — Пушка готова!

— Нет ещё, — возразил Барбикен, жестом успокаивая своего нетерпеливого друга.

— Это почему?

— Потому что мы не определили ещё формы нашего орудия. Будет ли это пушка, гаубица или мортира?

— Пушка! — ответил Морган.

— Гаубица! — воскликнул майор.

— Мортира! — крикнул Мастон.

Прения готовы были перейти в довольно горячий спор, так как каждый начал перечислять преимущества своего излюбленного орудия, но председатель быстро остановил спорщиков.

— Друзья мои, — сказал он, — сейчас я вас примирю: наша колумбиада соединит в себе все три типа огнестрельных орудий. Это будет пушка, потому что пороховая камера будет иметь тот же диаметр, что и канал. Это будет гаубица, потому что она выпустит бомбу. Наконец, её можно назвать мортирой, потому что мы установим её под углом в девяносто градусов и неподвижно укрепим в земле, вследствие чего будет избегнута всякая отдача и снаряду сообщится вся двигательная сила, какая разовьется в пороховой камере.

— Принято, принято! — в один голос воскликнули члены комитета.

— Позвольте ещё вопрос, — сказал Эльфистон, — эта гаубица-мортира-пушка будет нарезная?

— Нет, — отвечал Барбикен, — ни в коем случае. Требуется огромная начальная скорость, а вы прекрасно знаете, что из нарезного канала снаряд выходит с меньшей быстротой, чем из гладкоствольного.

— Это верно.

— Ну, теперь мы уже с ней покончили! — снова воскликнул Мастон.

— Нет, ещё не совсем, — возразил Барбикен.

— Что же ещё?

— Мы ещё не знаем, из какого металла будет орудие.

— Так давайте сейчас же решать!

— Я это и хотел вам предложить.

Тут каждый из членов комитета проглотил по десятку бутербродов, запил их кружкой чая, и обсуждение возобновилось.

— Достойные коллеги, — начал Барбикен, — наше орудие должно обладать огромной прочностью, несокрушимой твердостью, полной огнеупорностью и совершенной неокисляемостью.

— В этом не может быть сомнения, — ответил майор, — и так как придется употребить значительное количество металла, то нетрудно сделать и выбор.

— В таком случае, — сказал Морган, — предлагаю для колумбиады наилучший сплав из всех нам известных, а именно: на сто частей меди двенадцать частей олова и шесть — латуни.

— Друзья мои, — ответил Барбикен, — этот сплав даёт прекрасные результаты, но он слишком дорог, и обработка его затруднительна. Поэтому я предлагаю употребить другой материал, тоже высокого качества, но более дешевый, а именно чугун. Вы согласны со мной, майор?

— Вполне согласен, — отвечал Эльфистон.

— В самом деле, — продолжал Барбикен, — чугун дешевле бронзы в десять раз, он отлично плавится, его можно легко отливать в глиняные формы; притом он быстро обрабатывается. Это экономия денег и времени. Словом, это отличный материал. Помнится, во время войны, при осаде Атланты, чугунные пушки делали по тысяче выстрелов каждая, стреляя каждые двадцать минут, причём ни одна из них не испортилась.

— Однако чугун очень хрупок, — заметил Морган.

— Да, но сила его сопротивления очень велика; во всяком случае, наша пушка не разорвется, ручаюсь вам.

— А если и разорвется, то это не позор, — нравоучительно изрек Мастон.

— Разумеется, — согласился Барбикен. — Итак, я попрошу нашего уважаемого секретаря вычислить вес чугунной пушки длиною в девятьсот футов, с внутренним диаметром в девять футов и при толщине стенок в шесть футов.