Жюль Верн - Вокруг Луны

— Это объяснение тем более правдоподобно, — добавил Барбикен, — что, выбросив воду, находившуюся между разбивными перегородками, наш снаряд внезапно освободился от довольно значительного балласта.

— Верно, — подтвердил Николь.

— Ах, дорогой Николь, — воскликнул Барбикен, — мы спасены!

— А поэтому, — спокойно произнёс Ардан, — раз мы спасены, давайте завтракать!

В самом деле, Николь не ошибся: начальная скорость снаряда была, к счастью, значительно больше той, которую вычислили кембриджские астрономы, но это не умаляло ошибки Кембриджской обсерватории.

Успокоившись после ложной тревоги, наши путешественники уселись за стол и весело принялись за завтрак. Много было съедено за этим завтраком, но ещё больше сказано. После случая с алгеброй их уверенность ещё возросла.

— Почему бы нам, собственно говоря, и не достигнуть цели? — твердил Мишель Ардан. — Ведь мы продолжаем лететь. Преград перед нами нет: дорога ровная, без единого камешка. Путь свободен. Куда свободнее, чем путь корабля, которому приходится рассекать волны океана; свободнее пути аэростата, борющегося с ветром. А раз корабли пристают куда им полагается и аэростаты поднимаются куда им вздумается, почему бы и нам не добраться до намеченной цели?

— Мы и доберёмся! — сказал Барбикен.

— Хотя бы для поддержания престижа американской нации! — прибавил Ардан. — Единственной нации, которая оказалась в силах поднять такое дело, единственной нации, способной породить нашего председателя Барбикена! А ведь знаете, теперь, когда нам больше не о чем беспокоиться, я боюсь, что нам придётся скучновато. Не правда ли?

Барбикен и Николь запротестовали.

— Я это предвидел, дорогие друзья, — продолжал Мишель. — Скажите только слово, и к вашим услугам будут и шашки, и шахматы, и карты, и домино! Недостаёт только бильярда!

— Как? — удивился Барбикен. — Неужели ты захватил с собою все эти пустяки?

— А то как же! — ответил Мишель. — И не только для собственного развлечения, но и для снабжения ими лунных ресторанчиков.

— Друг мой, — сказал Барбикен, — если на Луне есть жители, то они, конечно, появились на свет на сотни тысяч лет раньше нас, потому что сама Луна, несомненно, старше нашей планеты. А если эти жители существуют уже сотни тысяч лет и их мозг устроен так же, как и наш, то они уж наверное не только давно изобрели всё, что придумано нами, но даже и такие вещи, которые появятся у нас только через несколько столетий. Едва ли нам придётся их учить чему-нибудь: скорее они многому нас научат.

— Как? — возразил Мишель. — Ты допускаешь, что у них были такие художники, как Фидий, Микеланджело и Рафаэль?

— Конечно.

— И такие поэты, как Гомер, Виргилий, Мильтон, Ламартин и Гюго?

— Я в этом уверен.

— Такие философы, как Платон, Аристотель, Декарт и Кант?

— Без сомнения.

— Такие учёные, как Архимед, Евклид, Паскаль, Ньютон?

— Могу в этом поручиться.

— И такие комики, как наш Арналь, такие фотографы, как… Надар?

— Разумеется.

— Однако, дружище Барбикен, если они так же умны, как и мы, а может, и того умнее, то почему же им до сих пор не пришло в голову попытаться завести сношения с Землёй? Почему они не запустили лунный снаряд на Землю?

— А кто тебе сказал, что они этого не сделали?

— В самом деле, — заметил Николь, — им это было легче сделать, чем нам, и по двум причинам: во-первых, сила притяжения Луны в шесть раз слабее силы притяжения земного шара, а это значительно облегчило бы взлёт снаряда; во-вторых, им пришлось бы выбросить снаряд всего на восемь тысяч лье, а не на восемьдесят тысяч, что потребовало бы вдесятеро меньшей метательной силы.

— А тогда, я повторяю, — сказал Мишель, — отчего же они этого не сделали?

— И я повторяю, — ответил Барбикен, — кто тебе сказал, что они этого не делали?

— Когда же?

— Да, может быть, за тысячи лет до нашего появления на Земле.

— А снаряд? Где же их снаряд? Покажи!

— Милый друг, — ответил Барбикен. — Пять шестых поверхности земного шара покрыты водой. Отсюда пять шансов из шести, что если такой снаряд и был пущен с Луны, то он погребён теперь на дне Атлантического или Тихого океана; а может быть, попал в какую-нибудь пропасть в те времена, когда земная кора ещё не успела окончательно затвердеть.

— Дружище Барбикен, — воскликнул Мишель, — у тебя на всё находится ответ! Я просто преклоняюсь перед твоей премудростью. И всё-таки я выдвигаю гипотезу, которая мне больше по сердцу: хотя лунные обитатели и древнее и мудрее, чем мы, а пороха ещё не выдумали!