И вот еще почему я струхнул.
Однажды я видел, как выхватывает револьвер Бэт Мэстерсон. Он это проделывал за полсекунды, может чуть больше. Вы вряд ли увидели бы движение его руки, только услышали бы шлепок по рукояти и через мгновение - выстрел. Это требует длительной тренировки: вмиг выхватить револьвер, прицелиться и выстрелить. Тренировка и умение начать первым - вот что делает меткого стрелка. И сдается мне, такие, как Бак Тэррэнт, всегда стремятся стать меткими стрелками.
Так вот, дуэль Мэстерсона с Джеффом Стюардом в Эбилине выглядела так: шлепок, выстрел - и у Стюарда появился третий глаз. Одно движение, быстрое, как молния. Но когда Бак Тэррэнт навел на меня револьвер у Ручья, я ничего не увидел, совсем ничего. Он только согнулся, и тут же на меня глянуло дуло револьвера. Это могло произойти только в миллионную долю секунды, если секунду удалось бы разделить на миллион частей.
Это было самое быстрое выхватывание револьвера, которое я видел в своей жизни. Нет, не может рука человека с такой скоростью добраться до кобуры, ухватить и поднять тяжелый "писмейкер" ["Peacemaker" - марка револьвера, в переводе на русский означает "миротворец"] по двухфутовой дуге.
Это было ну никак невозможно - и все-таки произошло. И револьвер был направлен на меня.
Я не произнес ни слова. Сидел себе в седле да думал обо всех этих вещах, а моя лошадь тихо брела по склону, пока не остановилась пощипать травы. И все это время Бак Тэррэнт стоял в той же позе, дикое злорадство горело в его глазах. Он знал, что может убить меня в любой момент и что я об этом знаю. Когда он заговорил, голос его дрожал, будто от сдерживаемого смеха - да только недобрым был этот смех.
- Что скажешь, Дуллин? - спросил он. - Достаточно быстро, а?
- Да, Бак, достаточно быстро, - ответил я.
Мой голос тоже здорово дрожал, но уж не от желания посмеяться.
Бак сплюнул, с презрением глядя на меня. Он стоял на высоком месте, и наши головы находились на одном уровне. Но я-то чувствовал себя гораздо ниже ростом.
- Достаточно быстро! - фыркнул он. - Быстрей, чем кто-нибудь еще может!
- Верно, это так, - сказал я.
- Знаешь, как я это делаю?
- Нет.
- _Я думаю_, Дуллин. _Я думаю, что мой револьвер у меня в руке_. Как тебе это нравится, а?
- Чертовски быстро, Бак.
- Я только думаю - и он у меня в руке. Неплохое выхватывание!
- Неплохое.
- Ты чертовски прав, Дуллин. Быстрее всех!
Я тогда не знал, что он хотел сказать, когда говорил: "Думаю, что мой револьвер у меня в руке", но, будьте уверены, у меня и мысли не было спросить его об этом. Глаза его горели так, что, казалось, вот-вот прожгут дырки в ближайшем дереве.
Бак снова сплюнул и оглядел меня.
- Знаешь, Дуллин, можешь убираться к дьяволу. Ты вшивый, богом проклятый, трусливый сукин сын. - Он холодно усмехнулся.
Он не оскорблял меня - просто нагло издевался. Я, бывало, бил по морде за меньшее: могу постоять за себя, если меня затронут. Но сейчас я начисто забыл об этом.
Он заметил, что я взбешен, стоял и наблюдал.
- Да, это очень быстро, Бак, - сказал я, - я и не думаю с тобой соревноваться. Ты хочешь убить меня, что ж, не могу препятствовать в этом и не подумаю вытаскивать револьвер. Нет, сэр, это уж точно.
- Душа в пятки ушла, - ощерился он.
- Может, и так, - согласился я. - Встань на мое место и спроси себя, что бы ты, черт побери, сделал.
- Трусливая душонка! - прорычал он, тараща на меня свои наглые глаза.
У меня плечи свело, а рука так и потянулась к револьверу. Ничего подобного никогда я еще не выслушивал.
- Не буду я доставать револьвер, - сказал я. - Поеду-ка дальше, если ты не против.
Я осторожно взял поводья, повернул лошадь и стал спускаться по склону. Я чувствовал на себе его взгляд и все ждал пулю в спину. Да ее все не было. Потом Бак Тэррэнт крикнул:
- Дуллин!
Я повернул голову.
- Ну?
Он стоял все в той же позе. Чем-то напоминал он мне сбесившегося койота: и глаза желтоватые, и слишком уж рот разевал, выплевывая слова, и его большие кривые зубы блестели на солнце. Думается, его бешеное желание грубить шло от одного: он теперь поступал, как хотелось ему всегда, нагло, безбоязненно, подло, и только потому, что выхватывал револьвер быстрее всех. Это прямо-таки сочилось из него, как яд.
- Дуллин, - сказал он. - Часа в три я буду в городе. Передай от меня Бену Рэндольфу, что он сукин сын. Скажи ему, что он хоть и шериф, а башка его навозом набита. Скажи ему, пусть на глаза мне не попадается, когда я буду в городе, лучше пусть убирается, совсем убирается отсюда. Передашь?
Читать дальше