Павел Вежинов: «Если», 2001 № 08

— Ты думаешь нас подстерегают неожиданности? — спросил я.

— И еще какие! — ответил Герц с удовлетворением. — Не считаешь же ты, что его создали просто так, без всякой цели?

Экран снова погас. Но точно в пять тридцать мы с Герцем, вдоволь наговорившись, вошли в большой зал. Все места, кроме наших, были заняты. Пер сидел на своем обычном месте, молчаливый и задумчивый, и сосредоточенно разглядывал свои руки. Седина шла ему. Она в последнее время вроде бы стала модной, особенно в колониях на Марсе, но я не думал, что он следит за модой. Просто он так привык.

— Ну что ж, начнем, — произнес он наконец. — Второй раз все данные были переданы анализатору. И он дал категорическое заключение — это искусственное небесное тело. По всей вероятности, речь идет о чем-то вроде ориентира, маяка или опознавательного знака. Не исключено, что это база снабжения не известной нам цивилизации. Или у артефакта какое-то другое предназначение, о котором мы даже не подозреваем. Ясно одно: нахождение здесь этого небесного тела имеет некий смысл. Наш долг постичь этот смысл, разгадать его тайну. Вы сами понимаете, как это важно. Впервые за время наших путешествий в космосе мы вступаем в контакт с цивилизацией, в техническом отношении более высокой, чем земная. Потому что, согласитесь, ничего подобного нам не построить и спустя тысячелетие. И если кто-то скажет, что все это сделано только для того, чтобы поразить нас, он ошибется.

Командир на секунду замолчал и машинально потянулся рукой к карману. Я знал, что он хотел достать сигареты, но, разумеется, удержался. Он курил, лишь оставаясь один, и притом в часы, отведенные для сна. Насколько мне помнится, сигареты якобы помогали мыслительному процессу, хотя это, по-моему, глупость. Их отвратительный дым вряд ли мог сравниться с нашими стимуляторами. Герц утверждал, что командир сам выращивал табак на своей даче в Кордильерах. И хотя Герц был психологом, ему не приходило в голову, что это странное занятие командира можно назвать пороком. Для него Пер был совершенством.

— Есть у кого-нибудь вопросы? — неожиданно спросил командир.

Зал молчал. И только Пер собрался продолжить, как Гавон произнес:

— Могут ли быть на луне живые существа? — спросил он.

— Анализатор не исключает такой возможности, — ответил Пер, — и в этом вся сложность нашего положения. Если они существуют, то, наверное, укрылись под видимой поверхностью луны. Но почему? В последние дни я ощущаю в вас какую-то скрытую тревогу. Герц называет это чувством опасности, которое порождается неизвестностью. Анализатор не испытывает никаких чувств, но и он предупреждает о возможной опасности. Представьте себе, что искусственная луна — гигантская мина, которая приходит в действие при определенных контактах. Правда, мы послали туда четыре зонда. И хотя им не удалось взять образцов грунта, никаких отрицательных результатов мы не получили… И все же на основании наших попыток нельзя сделать окончательного вывода. Именно поэтому я и собрал вас. Если мы примем решение послать на луну разведывательную шлюпку, то путем тайного голосования, как того требует наш устав. Если против будет больше восьми голосов, мы не станем рисковать и по возвращении на Землю обратимся за решением к Большому совету. Если хотите знать мое мнение, то я не верю в реальную опасность. Но все же советую, не забудьте о нем и голосуйте в соответствии со своим внутренним убеждением. Даю вам полчаса на размышление, после чего мы снова соберемся здесь.

В зале началось легкое движение, все молча направились к выходам. Остались только мы с Герцем и командир.

— А вы? — он вопросительно посмотрел на нас.

— Я давно все обдумал, Пер! — ответил Герц.

— Каков, по-твоему, будет результат голосования?

Я заметил в его голосе едва уловимое любопытство. Прежде никогда такого не случалось.

— Пять голосов против, Пер, — уверенно ответил Герц.

— Правда? — Он слегка улыбнулся. — Хорошо, не будем спрашивать, кто именно.

— Вы и без того знаете, Пер.

— Интересно, а я, по-твоему, буду за или против? — спросил я шутливо.

— Час назад я думал, что ты станешь шестым.

— И потому поговорил со мной?

— Может быть! — Герц ухмыльнулся, как мальчишка. Мне сделалось не по себе.

— Признаюсь, этот объект не представляет для меня интереса, — ответил я. — Это не мое дело.

— А я думаю наоборот, — сказал командир. — И потому именно ты возглавишь высадку на луну.

Герц угадал — всего пятью голосами «против» было принято решение послать на луну небольшую четырехместную шлюпку. Приказ о моем назначении руководителем стал маленькой сенсацией, поскольку все, и я в том числе, считали, что исследования будут носить преимущественно технический характер. И действительно, два других члена экипажа были инженеры Лусин и Лоу, высококлассные специалисты по космическим проблемам. Пилотом был Гавон, лучший из пилотов в экипаже «Сириуса». В этой крепкой опытной команде я был «самым слабым звеном». Да и вообще, я никогда никем не руководил.