Пол Андерсон - Короли на заклание

hall — зал, чертоги

hell — ад

hold, possession — владения

station — станция

extraction — добыча

Кроме того, некоторые действующие лица (в первой главке) — реально существовавшие люди:

Эд, Гас и Роджер — американские космонавты, сгоревшие в момент старта одного из “Аполло”.

Юра и Володя — соответственно — Юрий Гагарин и Владимир Комаров.

Костя — Константин Эдуардович Циолковский.

Вилли — известный американский конструктор ракет Вилли Лей

Горный хребет на Марсе назван в честь известного в 30-е годы американского фантаста Стенли Вейнбаума

Эльва возвращалась. Она уже видела свой дом, когда произошло нападение.

Девятьсот тридцать миль — путь по вековым лесам, в рассеянном листьями солнечном свете, по горам, среди травы и первых алых цветов-светильников, раскачивающихся на весеннем ветру, ночевки под открытым небом или в хижине какого-нибудь лесного отшельника, а однажды — в стойбище альфавалов — и дикий маленький народец щебетал о чем-то во тьме, не сводя с нее светящихся глаз… И вот она возвращалась. Она спешила, потому что знала, как ее ждут: человек, два года назад ставший ее мужем, годовалый ребенок, озеро поля, дым, поднимающийся в сумерках из труб.

Фрихольдер Тервола должен был одинаково хорошо справляться с обязанностями и с правами. Раз в сезон он сам или его представитель обязаны были объехать округ. По горам, через леса и глубокие долины, от Озерного Края до Тролля, а потом по реке Быстрого Дыма снова на юг — таков путь, по которому вот уже два столетия объезжали землю предки Карлави. Весной и летом, сквозь пурпур и золото осени — на хайлу; зимой, когда снег скрывает все следы — на мотосанях обходит Фрихольдер свою территорию. Изолированные фермерские кланы, охотники, ловцы, весовщики, полицейские, несущие патрульную службу, все идут к нему со своими спорами и заботами — как к судье и вождю. Даже кочевники-альфавалы привыкли ждать его на своих тропах, веря, что он исцелит больных и раненых, и пытаясь на ломаном человеческом языке изложить проблемы более сложные.

Однако на этот раз Карлави и его судебные приставы были более озабочены новой плотиной через Оулу. Старую размыло прошлой весной, после необыкновенно снежной зимы, — и 5000 гектаров низменности оказались затопленными. Инженеры из Юваскула, единственного города на Вайнамо, разработали новый проект, учитывающий экстремальные условия. И Карлави решил строить по нему.

— Но, черт побери, — сказал он, — здесь потребуется каждый знающий человек. Я — в том числе. Работу надо кончить до того, как земля просохнет, чтобы ферропласт успел связаться с почвой. А ты сама знаешь, какая сейчас нехватка рабочей силы в нашем округе.

— Кто же тогда отправится в объезд? — спросила Эльва.

— Вот уж чего не знаю, — ответил Карлави и провел рукой по своим каштановым волосам. Он был типичным вайнамоанцем: высокий, светлолицый, скуластый, с раскосыми голубыми глазами. Носил рабочую одежду, обычную в округе Тервола: кожаные брюки с бахромой, клетчатая рубашка фамильной расцветки. Ничего романтического в облике. И, однако, сердце Эльвы замирало каждый раз, когда он смотрел на нее. Даже спустя два года.

Он достал трубку и нервно набил ее.

— Кто-то должен. Человек, который сумеет правильно воспользоваться аптечкой и, главное, разберется в человеческих сложностях. Человек с авторитетом. В нашей округе, дорогая, люди мыслят более традиционно, чем в Рууялке. Они не позволят кому попало выносить себе приговор. Как посмеет арендатор улаживать спор между двумя пионерами? Это должен быть или я, или бейлиф, или…

Он замолчал.

Эльва поняла недосказанное.

— Нет! — воскликнула она. — Я не смогу! Я имею в виду…

— Ты моя жена, — неторопливо произнес Карлави. Одно это, по давнему обычаю, дает тебе такое право, а еще — ты дочь Владетеля Рууялки, что по значимости почти равноценно мне. Даже если ты доберешься до противоположного края континента, где люди занимаются рыболовством и земледелием, а не живут за счет леса. — Лицо его осветилось улыбкой. — Надеюсь, ты больше не удивляешься, что Фрихольдеры Тервола такие ужасные снобы!

— Но Хауки, я не могу оставить его.

— В твое отсутствие Хауки отвратительно избалуют обожающая его кормилица и десяток местных женщин. Уж ему-то будет прекрасно. — Скривившись, Карлави отогнал мысли о сыне. — Единственный, кто будет скучать, это я. Так будет тоскливо.