Самуил Лурье - Полдень XXI век, 2012 № 10

«На нашем пути есть сильное поле тяготения — область скопления темного вещества в Скорпионе, около звезды 6555-ЦР+11-ПКУ. <���…> Чтобы избежать траты горючего, следует отклониться сюда, к Змее. При меньшей скорости мы могли бы пойти безмоторным полетом, используя гравитационные поля в качестве ускорителей. Но невыгодно общее замедление хода».

Однако именно «безмоторные» полеты, в том числе с использованием гравитационного маневра, были особым «коньком» Ари Штернфельда; именно им он посвятил множество своих работ и главную из них — «Введение в космонавтику».

Больше того, в романе «Туманность Андромеды» вкратце описываются этапы космической экспансии человечества, которые поразительно совпадают с представлениями о них Штернфельда.

Рассмотрим их. Первые экспедиции к ближайшим планетам будут совершены на «хрупких планетолетах». В то же время Землю охватит пояс искусственных спутников, выполняющих широкий спектр задач. После вхождения в Великое Кольцо человечество получит информацию об «анамезоне» и благодаря ей сможет открыть межзвездную навигацию на субсветовых скоростях.

Со своей стороны, Штернфельд доказывал, что большие искусственные спутники необходимы для осуществления межпланетных перелетов как промежуточные базы и станции связи. Полеты к другим звездам, по мнению теоретика, могут начаться лишь при появлении «лучистой» ракеты (то есть фотонного звездолета), которая будет использовать всю внутреннюю энергию вещества. Примечательно, что в его книге «Полет в мировое пространство» (1949) есть целая глава, посвященная проблематике космической связи, в которой указывается, что такая связь станет реальностью, если для нее использовать «мощные потоки строго направленных ультракоротких радиоволн». Но как обеспечить необходимую «строгую направленность»? Возможно, именно этот вопрос подтолкнул Ивана Ефремова к идее Великого Кольца.

Рассказывая о космонавтике, Ари Штернфельд не пытался объять необъятное и оставлял технические вопросы на усмотрение инженеров. Посему Иван Ефремов не мог почерпнуть из его трудов конкретные детали по поводу управления космическими аппаратами и обеспечению связи между ними. Больше того, он вообще нигде не мог почерпнуть такие детали — в то время это была одна из самых засекреченных оборонных тематик. Посему писатель прибег к экстраполяции, как это часто делают фантасты и футурологи, когда информации о реальном положении дел в той или иной сфере недостаточно. Ефремову было ясно, что радиотехника и автоматика будут развиваться, — но насколько глубоко и широко? Он попытался экстраполировать современные ему достижения и получил парадоксальный результат: наиболее сложные операции, требующие значительной вычислительной мощности, машинам доверить нельзя.

Приведу несколько примеров такого парадоксального взгляда на развитие техники будущего. Описанное в романе единое земное сообщество участвует в межзвездном обмене информацией, причем качество этой информации, несмотря на колоссальную потребляемую мощность (для пятнадцатиминутной передачи телевизионной картинки используется «шестьдесят три процента земной энергии») оставляет желать лучшего: вместо того чтобы передавать осмысленные научные данные о Солнечной системе, эволюции и формах жизни на Земле, об историческом процессе и культурных достижениях, Веда Конг в режиме прямого эфира (без предварительной записи!!!) рассказывает обитателям планетной системы у звезды Росс 614 «историю развития производительных сил и на ее основе формирование идей, искусства и знания, духовной борьбы за настоящего человека и человечество, прослеживание ростков новых представлений о мире и общественных отношениях, долге, правах и счастье человека, из которых выросло, расцвело на всей планете могучее дерево коммунистического общества». Как сказали бы сегодня, занимается коммунистической пропагандой. Но зачем это нужно, если в других мирах тоже восторжествовал коммунизм?.. Впрочем, ничего внятного при такой громоздкой и энергоемкой системе трансляции и придумать нельзя — лучше бы передавали несколько картинок с земными пейзажами в сопровождении классической музыки.

Далее. Поскольку машины глупы и громоздки, на околоземных искусственных спутниках работают люди, то есть фактически Ефремов описывает долговременные орбитальные станции на высоких геостационарных орбитах, называя их, как и Штернфельд, «спутниками». Понятно, что работа на орбите — всегда риск, и в романе встречается ситуация, когда из-за самодеятельности Мвена Маса, новоиспеченного заведующего внешними станциями Великого Кольца, погибает группа молодых «наблюдателей», работающих на одной из станций. Понятно, что такая ситуация не могла бы возникнуть, будь «спутник» полностью автоматизированным.