Джером Биксби - Улица одностороннего движения

А его слезы? Они придут потом, когда он очутится в одиночестве на своей Земле. Пусть лучше Мэри не знает, как она ему дорога.

Машина оказалась больше, чем он ожидал. Огромная металлическая труба отходила вкось от чего-то, очень напоминающего циклотрон. В конце трубы на экваториальной оси был подвешен металлический шар около трех футов в поперечнике. На поверхности шара, противоположной концу трубы, алел круглый стеклянный глазок - не мигая смотрел он в большой, открытый с одного конца металлический ящик, сквозь который проходило сложнейшее переплетение каких-то проволок и проводов.

- Мы хотели послать в другое измерение один атом, только один! - сказал Энрике Патиньо. - И, я почти уверен, наши двойники с вашей Земли стремились к тому же. Но вместо атома мы послали туда нашего Питера Иниса. А они прислали сюда вас. - Патиньо указал на два стола, стоявших вплотную друг к другу посреди комнаты. На столах громоздились горы бумаг. Мы все вычислили. И узнали немало любопытного. Оказывается, один только атом - а уж поверьте мне, наш луч никак не может послать больше одного атома за раз - один-единственный атом, устремляясь из одного измерения в другое, неминуемо захватит с собой весь организм, в котором он заключен.

- Интересно в таком случае, разбил я свою машину или машину вашего Питера? - задумчиво произнес Пит. - Где проходит граница? Молекулы перепутались, пар, из которого состою я, смешался с паром, из которого состоит машина...

- Скорее всего, вы разбили его машину. Хотя уверенности в этом у меня нет. Но мы считаем, что это явление - перенос целого - характерно только для живой материи, а все предметы, находящиеся в радиусе действия электромагнитного поля...

Он продолжал говорить.

Пит смотрел на машину.

Быть может, другой Питер Инис на другой Земле тоже смотрит сейчас на машину?

Будем надеяться, что так. И будем надеяться, что этот другой Пит - хороший человек. Потому что Мэри Вторая - очень хорошая, черт побери!

- Где мне брать билет? - спросил он.

- Сюда, пожалуйста, - позвал из-за металлического шара ван Хасен. Он там что-то делал с круглым красным глазком.

- А что же не трубят трубы? - хмуро заметил Пит. - Где репортеры и фотографы? Мне-то, конечно, ничего этого не надо.

- Мы... - Энрике Патиньо запнулся. - Поймите, мистер Инис, мы бы охотно отложили ваше возвращение хоть на короткое время и расспросили бы вас о вашей Земле. Мы могли, конечно, спросить вас об этом и раньше, но нам не хотелось вторгаться в вашу довольно необычную частную жизнь. Мы хотели, чтобы вы сами к нам пришли. А теперь... что ж, боюсь, нам придется удовольствоваться наблюдениями НАШЕГО Питера Иниса. На основании наших исследований последнего времени мы пришли к выводу, что, может бить, вам очень опасно оставаться здесь. Опасно и для вас, и для нас.

- Я тоже это почувствовал, - сказал Пит. - Звучу не в лад здешнему оркестру. Нарушаю гармонию.

- Сегодня утром мы приняли решение. И как раз собирались вас пригласить, но вы пришли сами.

- А если бы вы меня пригласили и я отказался прийти, вы бы вызвали морскую пехоту?

Патиньо улыбнулся какой-то удивительно мальчишеской улыбкой.

- Ну да. Собственно, ваше появление в нашей Вселенной едва ли как-то на нее повлияет в ближайшие миллионы лет. Отклонение должно дойти до фантастически высокого уровня, прежде чем оно даст себя знать. Но мы - ученые и не можем рисковать, позволив вам остаться здесь хотя бы еще недолго. Ваше влияние теоретически возрастает в геометрической прогрессии каждый шестьдесят один целый четыреста шестьдесят девять десятичных часа.

- Я уже не тот, каким пришел к вам, - сказал Пит. - Я растерял миллионы молекул. Я воспринял миллионы других. На мне совсем другая одежда.

- Можно почти наверняка предположить, что все это так или иначе возмещается и уравновешивается; надо надеяться, что мы не ошибаемся.

- Что ж, тогда, наверно, больше нет никаких препятствий... если не считать моих чувств.

Патиньо вздохнул.

- Пожалуй. Но мы так мало знаем о подобных вещах... потому и не трубят трубы. Когда мы вас отправим, машина будет размонтирована. Чем меньше люди знают об этой стороне научных исследований, тем лучше. Быть может, сейчас мы поступаем преглупо. А может быть, нам бы надо холодеть от ужаса.

- Ну, - сдерживая волнение сказал Пит. - Когда же мы начнем?

- Хоть сию минуту.

- А когда начнут они?

- Тогда же, когда и мы... или наоборот. Видимо, на этом уровне все полностью совпадает: мы как бы выражаем законы, общие для всей Вселенной.