Андрей Николаев: Таро Бафомета

-- Что, и проверять не будете? - спросил Корсаков, - а вдруг это подделка?

-- Я еще не разучился отличать настоящее от подделки, - скривив губы произнес магистр.

Корсаков огляделся. Охранники застыли неподвижными изваяниями, словно отгораживая непроницаемым кругом скамью, на которой они сидели, от остального мира. Игорю стало не по себе.

-- Война закончена? Вы победили, враги повержены, и что дальше? Подарите мне вечный покой или превратите в растение?

Магистр чуть повернулся на скамье, посмотрел ему в лицо.

-- Война окончена для вас, Игорь Алексеевич, а для нас она не кончается никогда. Вы больше не интересны нашим оппонентам, вы вышли из игры. Мстить они не будут - у нас это не принято.

-- Приятно слышать, - проворчал Корсаков, - а то в последнее время меня пытались загрызть, насадить на копье, проткнуть ржавой косой. Знаете, для меня это чересчур. Чуть машиной не переехали и если бы не случайный прохожий...

-- Вы уверены, что это был случайный прохожий? В конце концов жаловаться вам не на что - мы парировали все удары, хоть это и стоило нам весьма дорого.

-- Надеюсь не дороже обладания картами?

-- Не дороже, - задумчиво кивнул магистр. - Вы знаете, из вас вышел бы прекрасный сдающий. Один случайный расклад и смешались карты всех Могущественных, а вы ведь даже не ведали, что творите. Результат вы имеете удовольствие наблюдать. Второй расклад - и даже я не могу ничего изменить. Вернее, не хочу.

-- И что теперь будет?

Магистр улыбнулся и впервые у него получилась обычная человеческая улыбка. Ну, почти человеческая.

-- Только то, что загадала ваша девчонка. Подробности можете узнать у нее. Если откровенно, нам изрядно надоели ваши мятущиеся души, путешествующие сквозь время. В каждом поколении вы с ней встречаетесь и так или иначе вносите разлад в нормальный ход событий. Вы хоть понимаете, что не случайно встретили эту девушку?

-- Ну...

-- Где уж вам, - магистр махнул рукой, - впрочем, господин Корсаков, вы еще можете изменить свою судьбу, так же, как и судьбу ваших потомков, - он достал из кармана фляжку в кожаном чехле, не спеша отвинтил крышку. В воздухе разнесся аромат старинного коньяка, - одни глоток - и судьба переменится. Не будет лучше или хуже, будет иначе.

-- Вы похожи сейчас на змея-искусителя, - сказал Корсаков, - "скушай, деточка, яблочко". Только мы не в райском саду, а я вряд ли подхожу на роль Евы. К тому же у меня есть сильное подозрение, что это яд.

-- А вдруг противоядие? Вспомните коньяк, что поднесли вам при нашей встрече. Может, это в нем был яд? Яд, который вступает в силу при свете луны между полуночью и часом ночи? Поверьте, такое зелье может изготовить любая полуграмотная деревенская ведьма. Подумайте, до полуночи не так уж и долго.

Корсаков отрицательно покачал головой.

-- Я не хочу ничего менять. К тому же недавно я слышал фразу: потребно пролить реки крови, чтобы изменить предначертанное. Я на это пойти не могу.

-- Я так и знал, - кивнул магистр, - хотя и надеялся на другое решение. Жаль, один глоток и вы бы стали одним из нас, - он медленно наклонил флягу. Темная жидкость, булькая, потекла на землю.

Магистр поднялся, фигуры охранников пришли в движение, сужая круг.

-- Хочу надеяться, что больше вы не вмешаетесь в наши дела и эта встреча последняя, - сказал он и пошел прочь.

-- А я так просто молюсь об этом, - тихо сказал Корсаков, глядя ему вслед.

Удаляющаяся по бульвару в окружении охранников высокая фигура магистра, в длинном плаще с развевающимися полами, казалась черным ангелом, шествующим по земле во главе своего сумрачного войска.

Зашевелилась во сне Анюта, Корсаков замер - будить девушку не хотелось. Луна поднялась над бульваром круглая, в темных пятнах и была похожа на забытую на кухонном столе грязную тарелку. Ее желтый свет как будто приглушил свет фонарей и даже кинжальные лучи прожекторов, бьющие в небо возле Храма Христа Спасителя, исчезли в ее сиянии.

Игорь взглянул на часы. До полуночи оставалось всего несколько минут. Жизнь или смерть? Нет, не так. Любовь или бессмертие?

-- Ну что ж, пришло время узнать, что было в бокале: яд или противоядие, - прошептал он,

Закрыв глаза Корсаков поднял лицо, подставляя его лунному свету.

Головной убор гусар. Представлял из себя усеченный конус, расширяющийся к верху. Изготавливался из фетра. Сверху к киверу крепился султан - украшение из заячьего меха.

Иоахим Мюрат, 1767-1815, маршал Франции

Звание хорунжего соответствовал корнету, звание гвардии корнет сотнику, поручику.