Павел Гашев: Планеты Магды

Магда прятала руки в карманы шубки, ежилась от порывов хлесткого, зимнего ветра и не смотрела в лицо «Седовласого».

- И зачем мы здесь?

- Там мой сын! – дрогнувшая рука генерала указала в сторону конца деревни, туда, где за перелеском пряталась старая мельница, а над горизонтом клубились густые облака черного дыма. – И не только он. Нужна ваша помощь!

Магда подняла на «Седовласого» удивленные глаза.

- Он из солдат?

- Из офицеров…

- Я вам скажу правду, генерал! И у вас останется время подумать о своих дальнейших шагах!

Девушка вытащила левую руку из кармана и показала собеседнику безымянный палец. На нем матово отсвечивало серое кольцо. Лицо «Седовласого» незаметно дрогнуло - он еле слышно прошептал:

- У него такое же.

- Вот именно. Я его только что одела, хорошенько поразмыслив над вашими словами, генерал! Старое послание, попавшее в ваши руки, не имело к Никите никакого отношения. Оно имело отношение ко мне! Никита был вашим ангелом-хранителем! Спасал вас от меня! От моей жажды власти и от моей безумной скуки. Пока он жил рядом, в моей жизни был смысл. Я его любила… Может быть, больше, чем себя. Его было за что любить! Ведь он смог подарить мне мою и свою жизнь. А теперь…

Настороженный взгляд «Седовласого» скользнул сверху вниз по стройному телу девушки: с ее сведённых судорогой ненависти губ - на безымянный палец.

Неожиданно Магда повернулась спиною к генералу и пошагала к лесной тропинке. Снег звонко хрустел под её сапогами, а тонкие каблуки почему-то не проваливались в сугробы.

Генерал медленно поднял руку с пистолетом, тщательно прицелился ей в спину. Рука не дрожала…

- Если он погиб, - крикнула Магда, не оборачиваясь, - вы все умрете! Все до одного! Вы же признаете только силу! Она перед вами!

Пистолет опустился.

Магда взмахнула рукой - две крайних избушки, подскочив, как футбольные мячики, в воздух на пару метров, осыпались на землю грудой опилок и мусора. БМВ будто взрывной волной отбросило в придорожную канаву и перевернуло на крышу.

Ноги сами несли девушку к мельнице, её шаг становился всё быстрее, а душа всё бесчувственнее.

Сорвавшись с места, генерал тяжело побежал за нею следом. Он судорожно нажимал кнопки сотового телефона, но на дисплее отображался знак отсутствия сети.

А вокруг них горбились деревья с отстреленными сучьями, валялся вырванный метровыми клоками дерн, возвышались завалы из срезанных ракетами стволов берез.

И чем ближе приближалась лесная поляна, тем больше бывшая узкая тропинка походила на широкий, вырубленный пулями и снарядами тракт. Тот, кто здесь недавно уходил от погони, видимо, испробовал на своей шкуре многие виды оружия.

- Чего ж не сказала ему, что не нуждаешься в защите? – крикнул в спину с трудом ковыляющий по утоптанному снегу генерал. Он, похоже, намеренно отставал от своей молодой спутницы, меняя маршрут…

Магда отмахнулась, будто это уже не имело никакого значения.

- Обычное женское вранье… Такую меня он не мог бы любить! Ради него я прикинулась бы и овечкой.

Наконец показалась сероватая, будто припорошенная дорожной пылью поляна. До нее оставалось метров пятьдесят.

- Не стрелять!!! – охрипший крик генерала, долетевший откуда-то издалека, заставил девушку остановиться.

Первый выстрел Магда не услышала. Никто не слышит выстрела, если он по вашу душу. Пуля вошла в спину, под левую лопатку. И следом вторая - в грудь. Ее пронзительный свист Магда сумела различить. Боль была такой, что не вскрикнуть.

Стреляли с пристрелянных позиций, с разных точек…

Девушка рухнула на колени, но, успев опереться на руки, удержала тело на весу. Из ее спины с треском выстрелил золотой электрический разряд. Тонким трассером он обозначил траекторию полета первой пули.

Где-то далеко позади вскрикнул мужчина. Из ссыхающегося на глазах тела стрелка вместе с золотой нитью безжалостно уходила жизнь, она вливалась в рану Магды и «латала» разрыв нежной девичьей плоти.

Грудь девушки вздрогнула - второй разряд молнией метнулся до середины запорошенной снегом поляны. Он словно лазерная указка высветил поднявшегося во весь рост снайпера. Но даже с такого расстояния белый балахон делал его фигуру слабо различимой.

Как поручнями, поддерживаемая с разных сторон трескучими золотыми нитями, Магда осторожно приподнялась с колен и отряхнула с сапог грязный снег. Боль ушла, раны затянулись - нахлынула неудержимая жажда мести…