Павел Гашев - Планеты Магды

Говорил какую-то чушь о конце света. И в подтверждении своих слов посоветовал лейтенанту попросить у Шестого послание, лежавшее в правом нагрудном кармане его куртки. Якобы в нем все разъяснения!

В общем и целом, со слов стрелка, выходило, что лейтенант оказался не на той стороне. Мало того, он своими действиями ещё и способствовал уничтожению рода человеческого!

Может быть, оно так и было…

Только вот нахрена Шестой спас ему жизнь? И в друзья он не набивался. А с Ксюхой зачем помог? Какой он, к черту, инопланетянин?! Рассудил лейтенанта с женой как закоренелый русский! Только вот эта штука у него над плечом… И фокусы эти непонятные со старением!

И теперь они втроем торопливо уходили переулками с «места происшествия». Винтовку же Шевцов бросил в первый попавшийся по пути мусорный контейнер.

Лейтенант не привык носить камень за пазухой, поэтому разговор откладывать в долгий ящик не стал.

- Я не знаю, как к тебе обращаться… - начал он, но договорить не дали.

- Никита. По крайне мере мать мне дала такое имя.

Быстро шагая по дороге, Шестой отряхивал с себя грязь, старательно избегая встречаться взглядом с Магдой. Та скрестила руки на груди и, обиженно закусив пухлую губку, торопливо перебирала ножками, пытаясь не отстать от мужчин.

- У тебя есть послание… - снова заговорил Шевцов.

- Есть.

- А можно прочесть?

- Откуда узнал?

- Снайпер сказал.

- Читай, коли надо.

Такого ответа лейтенант точно не ожидал.

Желтый мятый тетрадный лист оказался в руке Шестого. Как и сказал снайпер, вытащил он его из правого кармана куртки. Значит, не пытался обмануть!

Стало не по себе. Вроде как сам выразил недоверие тому, кто спас тебе жизнь, да и вообще…

Шевцов остановился у витрины магазина и два раза перечитал послание. Вначале решил, что предоставленная писанина - розыгрыш, и решил пошутить:

- Так ты… кто? Что-то типа дьявола, что ли? Что обозначают слова «зальешь мир живых реками крови»?

- Я знаю не больше твоего! - Видимо, тон сказанного не понравился Шестому - он нахмурился. – Так же, как и ты, в первый раз прочитал эту бумажку час назад.

- А твоя напарница… - Шевцов осторожно кивнул в сторону Магды. – Она же по твою душу. Ей доверять нельзя! Тебя из-за неё сегодня чуть не убили. И снайпер об этом говорил!

- Я знаю. Но, может быть, убивали именно её! Я кое-что вдруг понял…

Шестой первый раз после обстрела повернулся в сторону девушки. Ссутулившись, будто от холода, она стояла за спинами мужчин, как нашкодивший, провинившийся ребенок.

Услышав ответ, Магда вздрогнула, как от удара бичом. Неожиданно сорвалась с места и застучала каблучками в темноту улицы.

- Стой, - крикнул ей вслед Шестой, но девушка ускоряла шаг. – Магда! Я не обвиняю тебя ни в чем!

Но стук каблучков стал напоминать барабанную дробь. Шестой бросился следом.

И уже из темноты донеслось:

- Не трогай меня! Мне больно от твоих рук! Оставь меня в покое! Ты мне не нужен! Пошел к черту!

- Ну, прости! Я верю тебе! Нет… не то говорю. Ну, не знаю, что сказать! Просто прости!

- Не трогай меня руками! Иди к черту!

Они ссорились как обычные люди - Шевцову стало чуть легче. Обычная, человеческая, истерическая реакция на запредельный стресс.

Из темноты вынырнул Шестой в обнимку с Магдой. Он тащил её, упирающуюся, силой.

- Оставь ее, - неожиданно даже для самого себя сказал Шевцов. – Тебе нельзя с девушками! Умрешь раньше срока. Они этого и добиваются!

Объятия Шестого стали ещё крепче, и Магда перестала вырываться. По ее лицу текли слезы - их старательно размазывали по щекам.

Глаза лейтенанта встретились с глазами Шестого - седовласый мужчина усмехнулся и кивком указал на золотистую штуку над своим плечом.

- Мне ни с кем нельзя! Я должен быть всегда один. Кругом предатели! Так там написано? И с тобою тоже нельзя! И с нею нельзя! А мне похрен!!! Я не собираюсь жить вечно!

Шевцов, будто что-то осознав, вздрогнул и понимающе кивнул. Такое же выражение глаз он видел у своих погибших ребят во время последнего их боя. Тот, кто так говорит, совсем не страшен людям, потому что он сам… человек!

Неожиданно тонкие девичьи руки перестали отталкивать от себя Шестого и крепко его обхватили.

- Они боятся меня не потому, что я могу их убить, - снова заговорил Никита, как только все трое уселись в старую, «потертую» машину Шевцова - видавшего виды «Мерседеса». Однако, судя по резвости разгона, движок «старушки» еще что-то мог.