Павел Гашев - Планеты Магды

Никита по инерции сделал пару шагов вперед и застыл в гелеобразной колышущейся массе воздуха. И тут же будто ватой заложило уши.

Мир вдруг ожил - воздух стал прозрачным и перестал мешать ходьбе.

За спиною Никиты где-то на уровне головы со стены дома с грохотом отвалился кусок штукатурки.

Мир снова застыл - и еще пара инерционных шагов в гелеобразном воздухе. Вновь - потеря слуха.

Когда отпустило, Никита даже не стал оглядываться – второй кусок штукатурки лежал на асфальте.

Опростоволосившийся снайпер третий раз стрелять не стал. Он внимательно рассматривал в оптику, как над плечом неуловимой цели бешено вращается маленькая золотистая штуковина…

Стреляли в Никиту и на следующий день. И так без конца… всю неделю... прицельными одиночными выстрелами.

Похоже, снайперы всех мастей пытались проникнуть в тайну промахов своих предшественников. Когда турнир для мазил всех категорий и рангов закончился, Котов успел привыкнуть к тому, что время иногда пугающе замедляет свой ход.

Через неделю на такси, в котором сидел Никита, попытался наехать огромный грузовик. И снова все привычно замерло - только машина Котова продолжала медленно двигаться в своем направлении. Казалось, что за тонированным стеклом – не воздух, а вода. Так же чувствует себя водитель, когда машина, на огромной скорости вылетевшая с моста, оказывается в глубоководном водоеме.

Пролетев квартал, таксист перекрестился и высадил Никиту на первой остановке, не взяв денег и не довезя до пункта назначения.

Пару раз в подъезде Никиту поджидали верткие типы с пистолетами в руках. Именно их стволы теперь лежали в старом мамином комоде.

Когда неуемная беготня киллеров вокруг жертвы, ни в какую не желавшей умирать, наконец-таки прекратилась, Никита совсем растерял остатки страха. Злость же и желание отомстить разрастались и настоятельно требовали выхода.

А потому, пару дней спустя, «отец» Федор приобрел по огромному «фонарю» под каждым глазом. И его охрана не смогла помешать разбушевавшемуся Никите.

Позор Карташова видели многие, благо дело происходило в людном месте, в том самом ресторане, где Котов когда-то и «позаимствовал» старую схему.

И после этой неслыханной наглости криминальная верхушка города на какое-то время застыла в шоке…

В очередной понедельник после долгого всматривания в собственное отражение в зеркале Никита обнаружил, что слегка помолодел, сбросил пару-тройку лет. По крайне мере, глубокие морщины на лбу разгладились.

Наметилась закономерность: чем чаще останавливалось время, тем ближе собственный возраст подходил к истинному своему значению.

Куб над плечом диктовал свои условия. Хочешь продолжать жить – попытайся умереть. Или… Никита еще не во всем до конца разобрался.

А Магда всё никак не находилась. Да ее никто и не искал.

Котов пытался хоть как-то развлечься - старался компенсировать нанесенный ему бандитским отребьем урон…

Он днями напролет ездил на самых престижных авто, которые на неопределенный срок ему «одалживали» воротилы местного бизнеса, жил в самых дорогих коттеджах, фешенебельных многоярусных квартирах, люксовых гостиничных номерах. До судорог в ногах катался на яхтах, в полном одиночестве бродил по недоступным большинству смертных островам Тихого океана. Современная техника позволяла за половину суток оказаться в любой точке земного шара.

Никита пошел в разнос… он уже не обращал внимания на вращение куба. Количество врагов и недоброжелателей из разных сфер бизнеса и политики росло в арифметической прогрессии.

С пугающей быстротой менялись перед глазами экзотические картинки, постепенно сглаживались первые острые ощущения от новшеств, бешено летели дни.

И чем дальше Никита углублялся в лес исполненных желаний, тем больше душу охватывала пустота.

Будто окружающий мир утратил свою реальность и истинную стоимость. Словно он вообще не стоил ничего…

Теперь любые двери были открыты для Котова. Хотелось, чтобы хоть что-то оказалось закрытым…

И вдруг в один из поздних вечеров внезапно, как вода в пробитое днище парохода, нахлынули жуткая тоска и одиночество. А вместе с ними пришли ощущения безысходности и бессмысленности жизни.

Чего-то не хватало…Чего-то главного! Надо было всем этим «счастьем» с кем-то поделиться. Кто-то должен был рядом испытывать восторг.

Всего стало слишком много, и теперь, как ни странно, не хватало… самого голода!