Холодный свет звёзд не согревает их, но дарит пламя. Пламя — материализованный Огонь Матери приходит к женщине после выполнения ритуала его вызова. Оно может вспыхнуть на её ладони, не обжигая кожи, просто в воздухе или в любом другом месте, где она сочтёт необходимым. Постепенно пламя становится жарким, согревая жилище женщины и пригодно для приготовления еды. Пламя не нуждается в дополнительной пище, звёзды Сейлунар дают энергию для его поддержания, при условия содержания в жилищах иньского типа.
В комнате пахнет едой и красками. Жена занята нанесением орнамента на полотно, увидев меня, она оставила работу и подошла ко мне для приветствия, приходя к ней, я должен прикоснуться губами к лицу. Отрешенно глядя сквозь меня она равнодушно ждёт приветствия, а потом подходит к сосуду с едой на огне. Сохнущее полотно источает аромат травы, земли, огня и её волос.
Готовое высохшее полотно она свернёт и отнесёт в положенное место, оставляя там, найдёт другое такое же, но неокрашенное. Она никогда не видит женщин, которые приносят и забирают полотна. Каждый из нас делает только свою часть работы, и не интересуемся нечем, лежащим за её рамками.
Раз в год моей жене приносят одежду для меня, я снимаю старую и надеваю новую.
Обряд оплодотворения сложен и утомителен, он отнимает много времени и состоит из нескольких этапов. Ни я, ни она не имеем права отказываться от этого древнейшего священного ритуала. Мы можем изменить только его начальный этап. Например, сначала я должен прийти и обойти комнату несколько раз, стараясь не наступить ни на какие предметы и не задеть головой свисающие охапки перевязанных верёвкой растений. Затем она при мне совершает обряд вызова пламени и готовит еду. Если проходить весь обряд, как положено, это занимает слишком много времени, поэтому она начинает готовить еду заранее в те дни, когда я должен прийти. Далее следует обязательная часть обряда, включающая совместное вкушение еды, обязательно приготовленной на огне. Именно поэтому в жилищах женщин не одно, а два места для сидения.
После того, как мы поели, она медленно убирает посуду, на моих глазах снимает одежду и ложится на кровать, покрытую несколькими видами ткани. Мне нужно совершить ряд прикосновений прежде, чем приступить собственно, к ритуалу, длящегося несколько минут, ради которых был весь этот спектакль. На лице моей жены никогда не движется ни одна мышца, поэтому мне неведомо и неинтересно её отношение к ритуалу. Женщина обязана следовать мужчине, владеющему данным обрядом, поэтому она просто подчиняется мне без сопротивления. Я сам никогда ничего не чувствую, кроме неконтролируемого выброса непростительного количества энергии.
Я ложусь на кровать рядом с ней. Через несколько минут она встаёт и одевается, это означает, что обряд завершен. Ни разу не оглядываясь, я отодвигаю тяжелый полог и сажусь в лодку.
Древний священный ритуал нужен для того, чтобы женщина приняла в своё лоно и взрастила нового человека, поэтому мы все трепетно уважаем его и исполняем в положенное время. К моей жене никогда и никто не прикасался, кроме меня. Присутствие в ней чужой жизни вызывает у меня отвращение. Отвращение — это единственное чувство, доступное мне. Эта идеальная фигура не должна пострадать из-за уродливо выпирающего живота, этот мрамор кожи не может покрыться ни складками, ни трещинками, это лицо никогда не искажают никакие эмоции. Оно не может быть испорчено гримасой боли или счастья. Мы — само совершенство, зачем вносить изменения?
Мы не измеряем времени, живя по солнечным ритмам, мы не ведаем когда родились, мне кажется, что совершенство продолжается вечно. Вечность статична и незыблема, в отличие хаотичной непредсказуемой сиюминутности.
Странные разумные существа приходили вновь. За несколько вёсен я переработал всю информацию о них, научился воспроизводить гортанные звуки, синхронизируя с довольно хаотичной ментальной волной. Я отсортировал и привёл в соответствие с нашими все их ритуалы, научившись растягивать мышцы губ в ритуальном приветствии.
Хотя меня научили уважать чужие традиции, показывать зубы кажется мне омерзительным.
Всё повторилось, как в тот раз: они первыми пошли на контакт, а я остановившись, ждал их приближения, воспроизводя приветственный жест губами. Я отметил, что их ритуалы изменились, эти люди прикасались к моим рукам и одежде, а в прошлый раз этого не было. Величие любой цивилизации зиждется на незыблемости из традиций, передаваемых из поколения в поколение. Какое мнение у меня должно сложиться о людях, чьи ритуалы поменялись с прошлого раза!
Читать дальше