Нильс Нильсен - Ночная погоня

Профессор неплотнее запахнул пальто. Ага, вот в чем дело: очевидно, слаба электронная блокировка между рабочей и боевой программами. Обнаружилось это только теперь, когда электронные схемы перегрелись. Но это только предположение. Уж он-то знает, как чувствителен сложный электронный мозг. Почти как нервная система человека. Этот мозг долго "просыпается", и у него могут быть "нервные срывы".

К тому же "Муравей" - первый экспериментальный образец. Он бы много дал за то, чтобы точно знать, что происходит сейчас под этой сверкающей скорлупой...

Профессор сидел в нерешительности, раздираемый сомнениями. С одноа стороны, ему хотелось увидеть первое дитя "Муравья" законченным, но, с другой - смутная тревога подталкивала его остановить это чудовище. Чудовище? Что за ерунда! Ведь это всегонавсего машина, робот, лишенный собственной воли!

Между тем "Муравей" с бешеной скоростью завершал своего первенца. Несколько минут он безукоризненно следовал программе, но вот бледные, похожие на две луны глаза снова обратили взгляд на своего создателя. Многосуставчатые металлические руки оставили работу, и машина передвинулась метра на два к нему.

Испуганный, он вскочил на ноги. Разумеется, программа и на этот раз вернула машину к исполнению ее обязанностей, и опять все как будто было в порядке.

Но если "боевой инстинкт" проявится в третий раз, блокировка может не выдержать, и тогда...

Его прошиб пот. Могучие щупальца с клешнями, воющий туман лопастей... Если теплоуловители его почувствуют, если машина двинется за ним и схватит его, он будет как мышь в когтях у кошки!

Выключить ее? Но для этого к ней надо подойти вплотную. Он стер с лица пот. Запах пота, который сейчас исходит от него, как и чувство страха, ее электронные чувствилища наверняка уловят и усилят, а потом...

Луна висела высоко над серебристо-серыми вершинами. Вересковые пустоши были залиты ее неярким перламутровым светом. Растерянный, он глядел в безмолвную ночь, впервые осознав, как он сейчас беспомощен. Да и кто мог бы оказать ему помощь?

Чтобы остановить "Муравья", нужна по крайней мере пушка!

Он не отрываясь смотрел на эту насекомоподобную машину, которую создали его собственные руки, его не знающий покоя мозг. Скоро их будет две, а через двое суток, если он не прервет их размножения,- миллионы. И тогда вся английская армия будет бессильна перед ними.

Как же это он упустил из виду, что в мозг первого пробного образца нужно обязательно ввести приказ, автоматически останавливающий робота при первых признаках неподчинения программе? Как могло случиться, что эта простая мысль не пришла ему в голову раньше?

Пока эта машина одна, ее еще можно остановить, и он единственный, кто способен это сделать. А... что если он будет убит? Тогда... тогда, проснувшись послезавтра утром, англичане обнаружат, что их страну захватили 'несметные 'полчища тварей из блестящего металла и эти твари остервенело превращают в руины города и, как зайцев, загоняют их обитателей. Море сверкающих полусфер затопит остров. А через неделю, через месяц? Десять миллиардов, сто миллиардов этих тварей расползутся по всей планете, спустятся на дно океана, заполнят джунгли, сроют под корень континенты!

Озарение пришло как молния: вот к чему привела его работа! Собственными руками он открыл ящик Пандоры, породил чудовище, у которого на месте отрубленных голов мгновенно вырастают новые!

До тех пор пока "Муравьи" не выделят из земной коры весь алюминий, металлическое воинство будет непрерывно расти! А когда следы человека уже давно будут стерты с лица земли, полчища блестящих чудовищ закроют собой всю поверхность опустошенной планеты; не знающие, зачем они существуют, не поддающиеся износу, самовосстанавливающиеся, они обратят взгляд своих бледных глаз-фотоэлементов в небо, к звездам: - где еще есть место, еще есть алюминий...

Его била дрожь. Эти кошмарные видения лишали его последних сил. Перед каким мрачным будущим распахнул он двери, какие семена гибели посеял, ведомый слепой страстью исследователя! Во всем виноват он, только он. А ведь Урсула с ее женской рассудительностью не раз предостерегала его - о, если бы он только внял ее предостережениям! Но куда там!

"Муравей", видите ли, новое достижение техники, а разве можно становиться на пути технического прогресса?

И он, твердо решив остановить грядущий кошмар, побежал к роботу. Он должен, если надо, пожертвовать собственной жизнью!