Нильс Нильсен: Ночная погоня

Тихо жужжа, дом, как подсолнечник, поворачивался вслед за солнцем. Небо над темными вершинами пылало. Между тем Малькольм все говорил:

- ...в электронный мозг вводятся элементарные приказы, и реле этого мозга смогут создавать из них все новые и новые сочетания, практически бесконечное количество сочетаний! В результате получатся миллионы разных линий поведения! И, кроме того, у "Муравья" много органов чувств: радиолокаторы, фотоэлементы, искусственные органы обоняния, микрофоны, которые за десять миль улавливают стреког кузнечика. Его теплоуловители обнаружат на большом расстоянии любой живой организм, если температура его тела отличается от температуры воздуха хотя бы на одну десятую градуса. На своих гусеницах с присосками "Муравей" может передвигаться где угодно: под водой или даже по отвесным скалам.

А питания ториевых батарей, которые дают ему энергию, хватает на десять лет. Торий, кстати, тоже есть на всех континентах!

- Да, дорогой,..

Металлическая рука выдвинулась из стены и подобрала пепел, просыпавшийся с сигареты Малькольма.

Как хорошо, водумала Урсула, что не надо самой следить за порядком. Но что сегодня с Малькольмом?

Таким возбужденным она еще его не видела!

- ...Его металлические мускулы не устают никогда! - уже почти кричал профессор. - Его мозгу не нужен сон! Его реакции мгновенны! Его производительность не укладывается в воображении! Ему нужно два часа, чтобы создать точную копию самого себя, и он совершает для этого сорок тысяч операций! А два "Муравья" тут же начивают делать еще двух! Четыре еще четырех! Знаешь, сколько их станет после двадцати четырех часов удвоения?

- М-мм... сто?

Готовясь отправиться за покупками, она подкрашивала губы.

- Четыре тысячи девяносто шесть! - торжествующе воскликнул он.- А через тридцать шесть часов - двести шестьдесят две тысячи сто сорок четыре!

А через двое суток - много миллионов! Мой "Муравей" - это ком снега, с которого начнется лавина!

- Не... не чересчур ли это много? - слегка испуганно спросила она и, оторвав взгляд от зеркала, посмотрела на мужа.

- В любой момент, отдав приказ, можно остановить самовоспроизводство,-весело успокоил он жену.- Именно это я и сделаю, как только "Муравей" пройдет испытания. Ты только представь себе, как быстро и дешево могут мон "Муравьи" сровнять с землей Гималаи или перенести Великобританию на Северный полюс!

Она рассмеялась.

- Что ты говоришь, Манъкольм! Ведь мы там замерзнем.

- Это просто пример,- ответил он, не обращая внимания на ее смех.- Ну, а каково это оружие... Ты ведь слышала же эти бесконечные сетования на огромные военные расходы? "Муравей" может создать армию из кучи камней! Конечно, с одним "Муравьем" при всей его прочности легко управится противотанковая пушка, но миллиону, который через, два часа станет двумя миллионами, сопротивляться бесполезно!

Стальные челюсти сжуют даже танки, дивизии танков и опустошат территорию неприятеля так же основательно, как полчища настоящих муравьев. Только представь себе, что будет, если двадцать моих "Муравьев" перебросить по воздуху в пустыню Гоби. За сутки их станет там больше восьмидесяти одной тысячи! А если ввести в них инстинкт миграции, они вскоре расползутся по всей Азии!

- Нет, только не война! - и она вздохнула: ох уж эти мужчины! - Неужели нам мало тех войн, которые были?

- Разумеется,- пробормотал он немного растерянно.- Но ведь... любое достижение науки можно использовать как для блага человека, так и во зло ему. Все зависит от того, в чьи руки оно попадет. Но все равно нужно изучать, пробовать...

- Нужно ли? - Она опять услышала детский смех, но теперь не улыбнулась.- Ведь у нас есть все - достаток, досуг. Зачем тебе этим заниматься, Малькольм? Чего еще может желать человек?

- Многого - например, удовлетворения своей любознательности,- и он пожал плечами,- К тому же мои "Муравьи" принесут людям пользу. Благодаря им человек сможет менять облик других планет, превратить их в цветущий сад!

- Или в пустыню!-Она уже закончила сборы и была готова лететь в город.Ты меня отпускаешь, Малькольм?

Конечно, он ее отпустил. Но в городке, делая покупки, она все время думала о том, что мужчины, даже гениальные,- это всего лишь восторженные, любопытные, неосмотрительные дети...

Когда вечером из-за тяжелых вершин Бен-Аттоу выскользнула луна, в ее неярком свете, упавшем на вересковые пустоши, сверкнула полусфера из светлого металла, легко и быстро находившая себе дорогу между скал и небольших озерец. Следом за ней, стараясь не отставать и тяжело дыша, бежал вприпрыжку немного грузный человек, явно чем-то взволнованный.