Пол Андерсон - Тау - ноль

— Что, по-твоему, мы должны делать, Шарль?

— Ну, в твоем случае, например, почему не продолжить работу? Рано или поздно мы будем искать планету, чтобы поселиться. Планетология станет для нас жизненно важной.

— Ты сознаешь, что шансы против нас. Мы будем продолжать эту дикую охоту до самой смерти.

— Проклятье, мы можем увеличить шансы!

— Как?

— Это одна из тех задач, над которыми вы должны работать.

Она снова улыбнулась, немного оживленнее.

— Шарль, ты заставляешь меня хотеть этим заниматься. Если не по какой-либо другой причине, то для того, чтобы ты перестал устраивать мне порку. Это потому ты так суров с остальными?

Он оглядел ее.

— До сих пор ты держалась лучше, чем большинство, — сказал он. — Я попробую поделиться с тобой тем, чем занимаюсь. Возможно, это поможет тебе. Ты можешь сохранить профессиональную тайну?

Ее взгляд засверкал.

— Ты должен уже был достаточно изучить меня.

Он погладил ее и улыбнулся.

— Старый принцип, — сказал он. — Работа в военных и правительственных организациях. Я начал применять его здесь. Человеческое животное нуждается в отцовско-материнском образе, но в то же время терпеть не может, когда его дисциплинируют. Можно добиться стабильности следующим способом: высшая власть существует на расстоянии, она богоподобна, практически недоступна. Непосредственный начальник — подлый сукин сын, который заставляет всех равняться по линии, за что его ненавидят. Но его непосредственный начальник настолько добрый и сочувствующий, насколько позволяет его положение. Понимаешь?

Она приложила палец к виску.

— Не вполне.

— Возьмем нашу теперешнюю ситуацию. Ты никогда не угадаешь, как мне пришлось жонглировать в течение этих нескольких месяцев после нашего столкновения с туманностью. Я не утверждаю, что это все исключительно моя заслуга. Многое произошло совершенно естественно, даже неизбежно. Логика нашей проблемы привела к этому, при некотором управлении с моей стороны. Конечный результат — изоляция капитана Теландера. Его непогрешимость не должна входить в столкновение с человеческими путаницами, неразрешимыми по своей природе, вроде сегодняшней.

— Бедняга, — Чи-Юэнь внимательно посмотрела на Реймона. — А Линдгрен замещает его в этом?

Реймон кивнул.

— А я — классический старшина. Жесткий, резкий, грубый, требовательный, властный, неделикатный. Не такой плохой, чтобы писать петицию для моего устранения. Но достаточно плохой, чтобы раздражать, чтобы меня не любили, хотя и уважали. Это устраивает людей. Полезнее для здоровья беситься по поводу меня, чем копаться в собственных неурядицах… как делаешь ты, любовь моя.

Линдгрен смягчает ситуацию. Как первый помощник, она поддерживает мою власть. Но время от времени она пересиливает меня. Она использует свое положение, чтобы истолковать правила по-иному, во имя милосердия. Таким образом она добавляет великодушия к атрибутам Высшей Власти.

Реймон нахмурился.

— До сих пор система работала, — закончил он. — Теперь она начинает давать сбои. Нам нужно добавить новый фактор.

Чи-Юэнь смотрела на него, пока он не пошевелился на матрасе. Наконец она спросила:

— Ты планировал это вместе с Ингрид?

— Что? О нет. Ее роль требует, чтобы она НЕ была фигурой макиавеллиевского типа, играющей свою роль преднамеренно.

— Ты понимаешь ее так глубоко… из прошлого знакомства?

— Да, — он покраснел. — Что с того? Сейчас мы поддерживаем чисто официальные отношения. В силу очевидных причин.

— Я думаю, ты ищешь способ продолжать отвергать ее, Шарль.

— М-м-м… черт возьми, оставь меня в покое! Я только пытаюсь помочь тебе вернуть желание жить.

— Чтобы я, в свою очередь, помогла тебе продолжать твое дело?

— Н-ну, да. Я — не супермен. Слишком много времени прошло с тех пор, как мне кто-то подставлял плечо, чтобы я мог поплакать.

— Ты говоришь это потому, что это действительно так, или потому, что это служит твоей цели? — Чи-Юэнь отбросила назад волосы. — Неважно. Не отвечай. Мы сделаем, что сможем, друг для друга. Потом, если мы выживем… Мы все выясним, если выживем.

Его темное лицо со шрамом смягчилось.

— К тебе действительно вернулось равновесие, — сказал он. Прекрасно.

Она рассмеялась. Ее руки обвились вокруг его шеи.

— Иди сюда, ты…

Можно приблизиться к скорости света, но ни одно тело, обладающее массой покоя, не может ее достигнуть. Все меньше и меньше становились приросты скорости, благодаря которым «Леонора Кристина» приближалась к этому недостижимому пределу. Таким образом, могло показаться, что вселенная, которую наблюдал ее экипаж, не может быть искажена сильнее.