Пол Андерсон - Тау - ноль

В этом промежутке, мы надеемся, газ достаточно разрежен, чтобы не нуждаться в защите.

В зале снова начался шум. Реймон поднял обе руки. На этот раз он засмеялся по-настоящему.

— Погодите, погодите! — вскричал он. — Не волнуйтесь. Я знаю, что вы хотите сказать. Сорок миллионов световых лет невозможно преодолеть. У нас недостаточный для этого тау. Коэффициент пятьдесят, сто, даже тысяча нам не поможет. Согласен. НО!

Последнее слово заставило их замолчать. Реймон набрал воздуха в легкие.

— Но вспомните, — сказал он, — что у нас обратный тау не имеет предела. Мы можем лететь с ускорением, гораздо большим трех «g», если развернем пошире наши черпающие поля и проложим курс через участки нашей галактики, где материя имеет большую плотность. Параметры, которые мы использовали, определялись нашим курсом к Бете Девы. Корабль не обязательно должен их придерживаться. Навигатор Будро и профессор Нильсон полагают, что мы можем двигаться со средним ускорением десять g, а вполне возможно и выше. Инженер Федоров совершенно уверен, что система ускорения это выдержит, после некоторых модификаций, которые он знает, как произвести.

Итак. Джентльмены произвели примерные подсчеты. Результаты показывают, что мы можем пролететь с размаху пол-галактики, двигаясь по спирали внутрь, пока не пронзим ее насквозь в центре и не вынырнем по другую сторону. В любом случае нам будет трудно изменить этот курс. При нашей скорости монетку в десять оре повернуть трудно! А такой маршрут даст нам возможность достигнуть необходимого тау. Не забывайте, что тау при этом будет постоянно уменьшаться. Наш перелет к Бета Деве был бы намного короче, если бы мы не планировали там остановиться; если бы вместо того, чтобы тормозить на середине пути, мы продолжали набирать скорость.

Навигатор Будро предполагает — заметьте, предполагает; нам придется собирать данные по мере продвижения, но это хорошо обоснованное предположение, — принимая во внимание скорость, которая у нас уже имеется, он считает, что мы можем покончить с этой галактикой и направиться к следующей за год или два.

— Сколько времени пройдет в мире? — послышалось из толпы.

— Какая разница? — парировал Реймон. — Вам известны масштабы. Галактический диск имеет примерно сто тысяч световых лет в поперечнике. В настоящий момент мы находимся в тридцати тысячах от центра. Одно или два тысячелетия? Кто может ответить? Это будет зависеть от выбранного нами пути, который в свою очередь будет зависеть от того, что дадут нам наблюдения на большом расстоянии.

Он помолчал, затем продолжил:

— Я знаю. Вы хотите знать, что будет, если мы столкнемся с таким же облаком, как то, которое ввергло нас в эту плачевную ситуацию. У меня на это есть два ответа. Первый: мы должны пойти на некоторый риск. А второй — по мере того, как наш тау уменьшается, мы сможем лететь сквозь все более плотные области. Наша масса будет слишком велика, чтобы мы могли пострадать, как пострадали в этот раз. Понимаете? Чем больший обратный тау у нас есть, тем большего тау мы можем достичь, и тем быстрее это осуществится по времени корабля. Мы вполне можем покинуть галактику с обратным тау порядка сотен миллионов. В таком случае, по нашим часам мы окажемся за пределами нашего семейства галактик в течение дней!

— Как мы вернемся? — спросила взволнованная Глассгольд.

— Мы не вернемся, — признал Реймон. — Мы будем продолжать путь к скоплению Девы. Там мы повернем процесс вспять, затормозимся, войдем в одну из составляющих скопление галактик, повысим наш тау до разумного значения и примемся разыскивать планету, где мы сможем жить.

—Да, да, да! — выкрикнул он в возобновившийся прибой их голосов. Через миллионы лет, в будущем! В миллионах световых лет отсюда.

Человеческая раса, скорее всего, уже вымрет… в этом закоулке вселенной.

Ну и что, разве мы не можем начать заново, в другом месте и времени? Или лучше сидеть в металлической скорлупке и оплакивать себя, пока не одряхлеем и не умрем бездетными? Если только еще раньше мы не выдержим и не вышибем себе мозги. Я — за то, чтобы двигаться вперед, сколько хватит сил. Я достаточно вас знаю, чтобы верить, что вы согласитесь. А тот, кто не согласен, пусть будет так любезен убраться с нашей дороги.

Он спустился со сцены, держась прямо.

— Ээ… навигационный офицер Будро, главный инженер Федоров, профессор Нильсон, — сказал Теландер. — Прошу вас сюда. Леди и джентльмены, объявляю всеобщее открытое обсуждение…