Хелен Нилсен - Ваш свидетель

- ...Хочу быть абсолютно честным с тобой, Нейоми. Я никогда не любил тебя. То есть не любил так, как каждый мужчина хотел бы любить женщину. Твой отец был тогда очень влиятельным человеком, а я еще только-только начинал. Все предельно просто.

Опять это эхо. Забыть, выкинуть из головы. Она просто пришла посмотреть, как разделаются с Генри Бэбкок за то, что оказался добропорядочным гражданином.

И снова голос Арнольда...

- Вы стояли на тротуаре близ перекрестка, когда произошел этот несчастный случай, правильно я вас понял?

На этой стадии допроса Генри Бэбкок начал нервничать. Это был хрупкий человечек, лысый, с чисто выбритым лицом и в очках с толстыми линзами, которые придавали ему сходство с совой...

Наверно, одних лет с Арнольдом, подумала Нейми с недоумением. На этом сходство между ними кончалось. Генри Бэбкок выглядел жалким и каким-то подобострастным. Арнольд считал, что это естественный отбор, ибо такие как он, Арнольд, по своей природе призваны главенствовать везде и во всем и при любом общественном строе. Да, в настоящий момент вескость этой его теории казалась вполне очевидной.

- Не совсем так, - ответил Бэбкок. - Я сидел на скамейке и ждал автобуса.

- На каком расстоянии находилась скамейка от перекрестка, мистер Бэбкок?

Генри Бэбкок заколебался.

- Не думаю, что смог бы сказать точно, знаю только, что недалеко.

- Недалеко. - Арнольд улыбнулся. Он всегда был особенно опасен, когда улыбался. - Не очень-то это поможет присяжным, а м-р Бэбкок?

- Вы не могли бы поточнее определить, как именно недалеко? - Арнольд обвел глазами зал суда. - Ну, скажем, примерно, как оттуда, где сидите вы, и до того места, где сидит обвиняемый?

- Не знаю, право...

- Да или нет, м-р Бэбкок? - Вопрос прозвучал, как удар хлыста. Генри Бэбкок поправил очки и напряженно выпрямился.

- Да, - сказал он.

- Значит, скамейка находилась от перекрестка на таком же расстоянии, на каком в данный момент находитесь вы от м-ра Джерома?

- Да, сэр.

- Очень хорошо. Теперь, пожалуйста, продолжайте рассказывать присяжным, что случилось...

Что случилось? Мысли Нейоми блуждали, но она постаралась сосредоточиться. Неужели все на самом деле так просто, как сказал Арнольд, и это обыкновенный брак по расчету? Трудно поверить. Она-то знала, почему вышла замуж за Арнольда. Она любила его и все еще любит, несмотря на то, каким он теперь стал. А, может быть, это ее вина? Она старалась поддерживать его и мирилась с его ослепительным успехом, весьма с ее точки зрения сомнительным.

- Мистер Бэбкок, - снова вторгся в ее мысли голос Арнольда. - Я хочу, чтобы вы прояснили нам одну деталь. Вы говорите, что не видели Агнес Томпсон до самого инцидента. Вы сидели на скамейке и ждали автобус, а миссис Томпсон приближалась к перекрестку с востока.

Кто-то принес и установил перед судьей и присяжными классную доску. На ней был чертеж перекрестка с крестиками, указывающими, где стояла скамейка, на которой сидел Бэбкок, и где произошел несчастный случай. Сейчас по настоянию Арнольда был нанесен еще один крестик, указывающий направление движения миссис Томпсон к перекрестку.

- Мы знаем, что она шла с востока, - продолжал Арнольд. - Ибо нами установлено, что она навещала больного внука и направлялась домой только после того, как ему стало легче и он уснул. Дом миссис Томпсон находится в шести кварталах от места происшествия. Предположительно, что миссис Томпсон устала после дежурства у постели больного; предположительно также, что она шла тяжелой поступью, ибо была грузной женщиной. Как же так могло случиться, что вы не слышали, как она приближалась к перекрестку, м-р Бэбкок?

Генри Бэбкок, казалось, был сбит с толку. Он в задумчивости почесал подбородок, повернулся, и свет отразился в линзах его очков. Внимательные взгляды присяжных и всего зрительного зала явно нервировали его, не говоря уж о вопросе адвоката.

- Я не сказал, что не слышал, - ответил он.

- Значит, слышали?

- Этого я тоже не говорил. Может быть, и слышал. Не помню. Я тоже был утомлен. Я возвращался с работы.

- В "Сенчери Клаб"?

- Да. Я убираю там, когда все закрывается в два часа.

- В два часа ночи?

- Да, сэр.

Два часа ночи. Порой трудно бывает найти свидетеля дорожного инцидента и при свете дня. Поэтому, когда через несколько дней после происшествия, в этот же самый час Арнольду позвонил Джером-старший, он понял, что впереди предстоит большая работа.

Это было внизу в холле. Арнольд только что вошел. На нем была черная фетровая шляпа с узкими полями и черное пальто, накинутое на смокинг. Нейоми услышала, как он вошел, и стала спускаться по лестнице. Он взял трубку, молча выслушал и кратко заверил говорившего, что все урегулирует. Положил трубку, снял снова и набрал номер.