Ларри Нивен - Мир птаввов

Только когда они оказались внизу, Кзанол-Гринберг понял, что Масней ждет, чтобы охранники их пропустили. Он спросил:

— Охрана нас пропустит?

— Нет, — сказал Масней.

Черт, еще одна задержка.

— А они пропустили бы меня с… — Кзанол-Гринберг подумал, — Гарнером?

— Да. Гарнер — военный.

— Ладно, разворачивайся и возвращайся за Гарнером.

Машина загудела.

— Подожди-ка, — сказал Кзанол-Гринберг и отдал мысленный приказ: «Спи».

А где же охрана?

На громадном ровном бетонированном пространстве, разрисованном большими красными мишенями, Кзанол-Гринберг увидел космические корабли. Там было двадцать или тридцать орбитальных аппаратов с воздушно-реактивными ракетными двигателями, некоторые из них предназначались для вывода других кораблей на орбиту. Линейный ускоритель стоял у сплошной южной стены поля: четверть мили широких, близко посаженных металлических обручей. Боевые реактивные снаряды лежали в доках, готовые быть загруженными в плоские треугольные ракеты. Но эти ракеты выглядели простыми мотороллерами по сравнению с двумя по-настоящему огромными кораблями.

Один, похожий на чудовищную консервную банку, — круговое летающее крыло, лежащее на боку, — был ракетой носителем, грузовым судном и системой жизнеобеспечения Лейзи-Восемь-3. Его узнал бы кто угодно, даже без синего знака бесконечности на борту. Корабль был 320 футов в диаметре и 360 высотой. Другой, дальний справа, — пассажирский корабль, огромный, как старинная «Куин Мэри», — был одним из двух роскошных транспортных средств, обслуживающих отель «Титан». И… даже с такого расстояния было видно, что все, все столпились у его входного отверстия.

Прислушиваясь изо всех сил, Кзанол-Гринберг все же не мог понять, что они там делают: но он узнал привкус этих слишком спокойных мыслей. Это были покорные рабы. Рабы, выполняющие приказы.

Здесь был другой тринт. Но почему он не возьмет собственный корабль? Или тринт приземлился прямо здесь? Или… он был отпрыском птавва и проводил теперь неспешную инспекцию своей недавно обретенной собственности?

Кзанол-Гринберг сказал Маснею:

— Охранник разрешил нам проезжать. Веди машину к тому кораблю для свадебных путешествий.

Машина понеслась над бетоном.

Гарнер тряхнул головой. Его ум походил на ум спящего ребенка. В голове проносились мысли, эфемерные, как сны. Они не задерживались. Гарнеру было приказано не думать.

Должно быть, я выгляжу ужасно дряхлым, как-то умудрился подумать Гарнер. Мысль куда-то ускользнула… и вернулась. Дряхлый. Я старый, но не дряхлый. Разве? У меня на подбородке слюни.

Он сильно тряхнул головой и хлопнул себя по лбу. Способность мыслить возвращалась к Гарнеру, но все же не так быстро, как ему хотелось. Он тронул рычаги управления своего кресла, и оно двинулось к кофейному автомату. Когда Гарнер наполнил чашку, рука у него дрогнула, и горячий кофе расплескался прямо на колени.

Разозлившись, Гарнер швырнул чашку в стену.

Его мозг снова погрузился в белый туман.

Через некоторое время в дверь шатаясь вошла Джуди Гринберг. Она выглядела ошарашенной, но ее мозг снова функционировал. Она увидела Гарнера, развалившегося в кресле с лицом дряхлого идиота, и стала поливать его голову холодной водой до тех пор, пока он не пришел в себя.

— Где он? — спросил Гарнер.

— Не знаю, — ответила Джуди. — Я видела, как он выходил, но для меня это как будто не имело значения. Шеф Масней был с ним. Что это с нами произошло?

— То, чего я ожидал! — Гарнер был уже не дряхлым стариком, а разъяренным Иеговой. — Это означает, что дела были плохими, а стали ужасными. Эта инопланетная Статуя… Я знал, что в ней что-то не то, как только ее увидел, но не мог понять, что именно. О, черт! Обе его руки были выставлены вперед. Еще я заметил выступ. Вот, смотрите. Пришелец поместил себя в поле, тормозящее время, чтобы избежать какой-то катастрофы. После этого кнопка, включившая поле, оказалась внутри поля, так же как и палец, нажавший ее. Поэтому кнопке и не нужно запирающее устройство, чтобы поддерживать поле. Его и не было.

— Но когда я увидел пришельца, обе руки у него были выставлены. Видимо, когда Джански создал свое поле вокруг статуи, пришелец выпустил «копательный инструмент», как его назвал Гринберг, и кнопку тоже. Кнопка, должно быть, отжалась. Не знаю, почему он не ожил сразу, разве только у замораживающего поля нет инерции, подобной запаздыванию фаз в электрическом токе. Но сейчас пришелец жив, и это его мы услышали.