Ларри Нивен - Мир птаввов

Он помнит другое тело, отличное от того, в котором он себя обнаруживает. Но более важно то, что в одном наборе есть воспоминания о том, что он телепат, а в другом нет. И в одном наборе есть сведения о том, что, сидя под контактным шлемом, он заранее знал, что когда встанет, у него будет два набора воспоминаний. Естественно, контактер поведет себя так, будто этот набор — его собственный. Даже с восемью или десятью разными наборами воспоминаний контактер автоматически выберет свой.

Что ж, допустим, что Морская статуя — телепат. Не со склонностью к телепатии, как Ларри Гринберг, а настоящий телепат, способный прочесть любой разум, какой захочет. Внезапно все переворачивается. Гринберг просыпается с двумя наборами памяти, и один набор помнит, что читал сотни чужих умов, или тысячи! Теперь понимаете?

— Да, о… да… — проговорила Джуди. — Я предупреждала его о том, что должно что-то случиться. Но что мы можем теперь предпринять?

— Если он не пролетит над городом в ближайшее время, нам придется послать истребители-перехватчики. Но лучше подождать, пока Шнайдер выйдет из операционной.

Полчаса спустя Кзанол снова посадил машину. Его беспокоило странное ощущение зуда в глазах. Когда Кзанол впервые его почувствовал, он чуть не потерял сознание от страха. Но потом память Гринберга подсказала, в чем дело. Он просто хотел спать.

Кзанол даже не стал тратить время на беспокойство по этому поводу. Он уже привыкал к унижениям, появившимся вместе с телом Гринберга. Он просто посадил машину на вспаханное поле и заснул.

Кзанол проснулся, как только рассвело, и сразу поднял машину в воздух. А потом — невероятно! — он даже стал получать удовольствие. Города разной величины появлялись перед несущейся машиной, и он осторожно облетал их.

Сельская местность привлекла внимание Кзанола. Поля винограда и люцерны удивляли его своими маленькими размерами и расположением в виде шахматной доски. Была и другая растительность, и Кзанол опустился пониже, чтобы рассмотреть деревья. Деревья с густыми бесформенными зелеными шапками вместо цветов. Деревья, которые иногда склонялись к самой земле, как будто боялись неба. Возможно, ветра на этой планете были опасны. Деревья, которые почти никогда не вырастали совсем прямо. Они были причудливыми, асимметричными и прекрасными, а память Гринберга немногое могла сообщить о них — Гринберг был горожанином. Кзанол даже отклонился от своего пути, чтобы посмотреть на них. Он опускался низко над старинными домиками с остроконечными крышами, зачарованный их непривычной архитектурой, и снова дивился земной погоде.

Гринберг, которого на этот раз пришлось подтолкнуть, вспомнил торнадо в Канзасе. Кзанол был поражен.

Кзанол был счастлив, как бывает счастлив турист. Правда, он испытывал еще больший физический дискомфорт от того, что хотел есть и пить, ему требовался никотин или гнал. Но он мог игнорировать эти мелкие неудобства — он был тринтом и знал, что гнал окажется сейчас смертельным ядом. К тому же Гринберг был твердо убежден, что сможет бросить курить, когда захочет. Кзанол поверил этому и не обращал внимания на страстное желание закурить. Обычно он доверял всему, что находил в памяти Гринберга, и продолжал таращить глаза на пейзаж, как какой-нибудь экскурсант при виде очередной достопримечательности.

Спустя два часа ему начало это надоедать. Кзанола снова начала беспокоить проблема его местонахождения. Но он уже видел решение. Публичная библиотека Топеки — вот что ему нужно. Если поблизости была обнаружена солнечная система подобная этой, он найдет там ее описание. Телескопы Кольца, не стесненные атмосферными помехами, были способны видеть планеты, вращающиеся вокруг других солнц. К тому же межзвездные автоматические станции разыскивали обитаемые миры уже почти тысячелетие. Если система F-124 еще не была обнаружена, значит, она находится за пределами досягаемости земных кораблей, и, значит, он может спокойно совершить самоубийство.

Изумительно, какими почти совершенно одинаковыми оказались система F-124 и солнечная система. В обеих были две обитаемые бинарные третьи планеты, гигантские пятые, метеоритные пояса, одинаковые по положению, если не по плотности. Соответствие размеров и расположения первых восьми планет, окруженные кольцом шестые планеты в обеих системах — это было слишком. Он не мог в это поверить.

Он, лишенный Силы! Кзанол-Гринберг вздохнул и хрустнул костяшками пальцев, ужасно напугав себя. В это было слишком страшно поверить. И он не поверил.