Питер Морвуд: Иван-Царевич

— Верные твои слова, сынок, — продолжал царь Александр. — Великий князь Киевский Юрий Владимирович. Но отчего не помянул ты Бориса, князя новгородского, и брата его Павла?

— Потому что новгородские князья против ворога нипочем не выступят, будь он хоть сам Мангую Темир из Золотой Орды. Не выступят из одного страха, что, покуда один ведет войско, другой захватит его трон и скипетр. — Иван помолчал и вдруг лукаво улыбнулся, даже не подозревая, что улыбка эта впервые показала царю, как вырос его младший сын. — А Юрий, он сам по себе. Все трое давно зарятся на наши земли, но только князь киевский дерзнет покинуть свой кремль, чтобы посягнуть на них.

Истинная правда, хотя и малоутешительная. Открещиваться от нее себе дороже. Хочешь не хочешь, а царство надо оборонить от ненасытного Юрия. Ведь он жаждет прибрать Хорлов к рукам не по закону, то бишь взяв в жены одну из царских дочерей на выданье, а силою. Могущественный правитель никогда не упустит возможности оттягать себе лишний кусок и присовокупить к своим обширным владениям, тем паче — ежели не сопряжено это с чрезмерными расходами.

А появись у Ивана сын, князь Юрий поневоле призадумался бы посягать на трон с обеспеченным правом наследования. Как расценят подобные действия в иных вольных княжествах Святой Руси?.. Вот именно, этого никто не потерпит, все князья скопом ополчатся против Юрия, а Киев ныне уже не так силен, чтоб со всеми тягаться.

— Да-а, — поежился Иван, — видно, и впрямь пора невесту искать.

Молодым боярышням хорловским нрав царевича известен. Ни одна его покамест не присушила, хоть и не чурался он женского общества. Видать, не в Хорлове Иванова суженая. А коли так, надобно снова казной трясти, собирать со всего света невест на смотрины.

— Царь-надежа, — словно прочтя его мысли, заговорил Дмитрий Васильевич Стрельцин, — по моему разуменью, надо зараз и царевичу выбирать жену, и мужьев царевнам. Оно дешевле обойдется. Не двух, а трех зайцев убьем.

Иван приподнял одну бровь. Первый министр дело говорит: не так богат Хорлов, чтоб каждому царскому дитяти отдельный пир на весь мир закатывать. Однако много воли берет главный управитель. Мало того что все его думки угадывает, так еще и масла в огонь подливает.

— Ты, Дмитрий Василич, завсегда подаешь нам пример мудрости и многоопытности, — заметил он сухо. — Благодарствуй.

Стрельцин послужил верой и правдой двум царям, даст Бог, послужит и третьему. А посему вмиг понял, что надобно откланяться, дважды просить себя не заставил. Опершись на посох, отвесил глубокий поклон, седая борода веником по полу прошлась, да и заковылял прочь. Дверь тронной залы хлопнула чуть громче обыкновенного.

Царь Александр сурово приподнял бровь и тут же сообразил, что сын невольно копирует все его жесты. Есть в кремле его портрет в молодые лета, когда сам он был царевичем, старшим сыном царя Андрея, так Ивану в тот портрет можно как в зерцало глядеться: те же васильковые глаза, те же льняные волосы — знать, не остыла еще в жилах династии хорловской варяжья кровь.

— Яблоко от яблони, — усмехнулся царь и, заметя недоумение сына, подмигнул заговорщицки. — В твои годы, Ванюша, я тоже Стрельцина не жаловал. Мнилось мне, что отроду был он таким мудрым стариком. Ты видал когда, чтоб он смеялся?

— Да он, батюшка, пополам треснет, ежели засмеется. Иван подошел к низкому столику в изножье трона, взял тяжелый кубок персидского хрусталя, плеснул туда красного вина. Вино сие, поди, еще римляне пивали, а ныне свершило оно столь же дальний поход, каковыми прославили себя легионеры древней империи. За высокую цену куплено и привезено с холмов Тосканы сюда, в леса березовые да сосновые, в коих могла б затеряться без следа вся земля италийская. Всмотрелся Иван-царевич в рубиновую глубь и подумал: ежели вино странствовать может, почему и мне по белу свету не побродить, покуда не пригвоздит меня долг государственный навечно к родной земле?

— Ась, батюшка? — спохватился он, услыхав, что царь слово молвил.

— Цельный день, говорю, будешь на вино глядеть али все же дашь отцу напиться?

Винным цветом вспыхнули щеки и уши у Ивана. Наполняя второй кубок, едва не расплескал вино.

Царь Александр принял кубок из рук сына и взглядом подобрал каплю, готовую упасть на скатерть.

— Что ж, Ваня, постранствуй, коли охота.

Иван встрепенулся: выходит, отец научился читать чужие мысли, а своих не показывать никому. И немудрено — столько лет стоит человек у власти. В народе про него говорят, что может он перекричать Киевскую Русь, перехитрить крымского хана и переглядеть кота.