Георгий Мартынов - Каллисто [Планетный гость]

Он сразу понял, что хочет делать Козловский.

— Если есть хоть один шанс из тысячи, — жестким голосом ответил секретарь обкома, — мы обязаны это сделать.

И с этими словами он повернул обе ручки.

Все замерли, напряженно прислушиваясь. Вьеньянь закрыл лицо длинными пальцами обеих рук.

Но все было по-прежнему. Ни единого звука не раздалось на корабле.

Только маленький шарик в узкой стеклянной трубочке вздрогнул и стал подниматься вверх.

— Взрыва не произошло, — сказал Козловский. Его лицо было очень бледно, но совершенно спокойно. — Жизнь человека дороже любой машины. Я рад, что на Каллисто такой же взгляд на это, как у нас. Но бывают случаи, когда машина дороже человека. К тому же там совсем не человек. — Он нервно рассмеялся. — Там не человек, — повторил он, — а ядовитое пресмыкающееся!

— Остановите котел, — дрожащим от волнения голосом сказал Смирнов. — Ничего живого там уже не осталось.

Сообщение о случившемся в лагере было немедленно послано в Москву. Во второй половине дня прибыла правительственная комиссия для расследования диверсии и принятия мер к ликвидации ее последствий. В составе этой комиссии находились крупнейшие советские специалисты. Председателем был академик Неверов.

По просьбе Куприянова президент привез с собой известного хирурга, чтобы оказать помощь Вьеньяню, в плече которого застряли две пули. Состояние каллистянского астронома не вызывало опасений, но операция была необходима.

Произвести ее в лагере не решились, и в тот же день на санитарном самолете Вьеньянь был доставлен в Курск и положен в хирургическую клинику. С ним улетел Лежнев, чтобы служить переводчиком ученому Каллисто. Широков был нужен в лагере.

Куприянов подробно ознакомил хирурга с особенностями организма каллистян и показал ему рентгеновские снимки, сделанные им за это время. Каллистяне охотно позволяли профессору исследовать себя, и Куприянов уже хорошо знал внутреннее устройство их тела.

Оно очень мало отличалось от тела земного человека. Мозг, нервная система, дыхательный аппарат, сердце с кровеносными сосудами и желудок были такими же. Кости скелета в основном были расположены, как у людей, но у каллистян кости были значительно более толстыми. Ребер было не девять, а одиннадцать. Существенная разница заключалась в том, что организм каллистян был негативен по отношению к организму земного человека. Сердце и желудок помещались с правой стороны, печень — с левой.

Знал ли Ю Син-чжоу об этой особенности? Очевидно, знал и намеренно стрелял с целью попасть в сердце. В его осведомленности не было ничего удивительного, так как результаты всех работ в лагере были широко известны всему миру. Советские ученые не пытались и не хотели скрывать того, что они узнавали от каллистян.

— Теперь, — сказал хирург, получив все эти сведения, — я могу делать операцию совершенно спокойно и гарантирую вам благополучный исход.

Но операцию не пришлось делать. Вьеньянь категорически отказался ложиться на операционный стол в отсутствие Синьга. Главный врач курской хирургической клиники — профессор Стесенко — немедленно сообщил об этом Куприянову.

— Операция, — сказал он, — должна быть произведена срочно. Может начаться нагноение. У раненого температура — сорок и одна десятая.

— Пусть это вас не смущает, — ответил Куприянов. — У каллистян температура тела выше, чем у нас. Нормально — тридцать девять и семь. Так что ничего страшного нет. Я сейчас переговорю с Синьгом.

Чтобы не тревожить каллистян, еще не вполне оправившихся от последствий отравления, им ничего не говорили о том, что произошло ночью на корабле. Один Синьг знал о попытке отравить их, но и ему не сообщали о ранении Вьеньяня. Захватив с собой Широкова, Куприянов отправился в палатку, где жили каллистяне.

Здоровье звездоплавателей уже не вызывало никаких опасений, но они были еще слабы и, по настоянию Куприянова и Синьга, лежали в постели. Синильная кислота — страшный яд для людей — не оказала на каллистян обычного для нее смертельного действия. Причина этого счастливого обстоятельства выяснилась сразу, как только Синьг узнал, каким ядом их хотели отравить. На Каллисто росло растение, повсеместно употребляемое в пищу, по своим химическим свойствам родственное земному горькому миндалю. Так же, как на Земле, плоды этого растения (внешне совсем не похожего на миндаль) заключали в себе цианистоводородную кислоту, и организм жителей Каллисто привык к ней. У них образовался иммунитет ко всей группе земных ядов, добываемых из солей синильной кислоты, и именно поэтому яд оказал на них слабое действие.