Георгий Мартынов: Совсем рядом

Читатель легко может понять мои мысли, проделав простой опыт. Пусть он достанет (хотя бы в читальном зале библиотеки) соответствующий номер «Правды» и прочтет ее, ясно представляя себе, что он живет не в текущем, а в тысяча девятьсот сорок первом году. И НЕ ЗНАЕТ того, что происходило на Земле в течение последующей четверти века. Какое впечатление произведет тогда на него статья «Просчеты боннских прорицателей» на четвертой странице и, особенно, заметка на пятой о приезде в СССР американского космонавта Бормана, которого встречали на аэродроме три советских космонавта. Подчеркиваю, читатель должен совершенно забыть о том, что он знает о начале космической эры и о полете Юрия Гагарина! Если ему удастся сделать это хоть на мгновение, он поймет!

В то утро, двадцать восьмого июня, мы оба были единственными людьми на земном шаре, которые точно знали, что будет через пять дней. Мы могли написать письмо в любую газету и заслужить никому не нужную славу предсказателей.

Послужить причиной изменения каких-либо событий, ввиду краткости срока, газета уже никак не могла. Но она могла и должна была послужить неопровержимым доказательством правдивости рассказа Ивана Степановича.

Так думали мы оба!

Что случится после того, как ученые узнают о существовании, параллельного мира? Что предпримет наука Земли для установления контакта с этим миром?..

— Меня смущает,—сказал Иван Степанович,—что люди, пришедшие к. ним через триста лет, ничего не знали о их мире.

Когда он сказал эту фразу, я понял, что в чем-то мы оба сильно ошибаемся. Но в чем? Допустить, что рассказ Ивана Степановича, подтвержденный БУДУЩИМ номером газеты «Правда», впоследствии совершенно забудется, было трудно. Такую вещь забыть нельзя. Газета должна сохраниться навсегда в витрине музея. Получалось, что мы знаем не только то, что произойдет в мире через пять суток, но и то, что рассказу Ивана Степановича НЕ ПОВЕРЯТ!

Но, как могут не поверить его рассказу? Ведь содержание газеты, лежащей сейчас передо мной, через пять дней может быть сверено с другими оттисками той же самой газеты, которая выйдет третьего июля. Если сейчас еще можно заподозрить, что газета фальшивая, то третьего не останется никаких сомнений в ее подлинности. Совпадет каждое слово!

— Все равно!—сказал Иван Степанович.—Поверят, не поверят, а я должен передать эту газету ученым раньше третьего июля.

С этим я согласился. Он сказал, что завтра же уедет в Москву. Мы расстались.

Все, что затем произошло, в сущности говоря, мы должны были предвидеть. И если мы сразу не поняли, то это можно объяснить нашим волнением. Но уже через несколько часов я начал подозревать истину.

Задуманная нами передача газеты ученым или кому бы то ни было не могла состояться! Не могла потому, что через пять дней эта самая газета была найдена посланцем параллельного мира на берегу моря здесь, в Коктебеле!

Первым намеком на положение вещей послужила для меня внезапная болезнь Ивана Степановича. Он слег с сильным обострением болей в печени и к вечеру этого же дня попал в больницу в Феодосии. Я сопровождал его в машине скорой помощи и… остался на три дня там же, в Феодосии. Врачи сказали, что надежды нет и что больному осталось жить несколько часов.

Я не мог бросить его одного.

К утру он умер.

Мне пришлось искать в Коктебеле его знакомых, заняться организацией похорон. О газете я вспомнил только второго июля.

Даже не предупредив никого в Доме творчества, я помчался в Симферополь, но… не смог достать билета на самолет!

Короче говоря, третьего июля я находился в Коктебеле!

Могло ли случиться иначе?

Нет, иначе быть не могло!

Я часто думаю, что случилось бы, если я отправил бы газету почтой? Или положил ее в банковский сейф? Или не взял бы ее с собой вечером -третьего июля?

В любом случае, так или иначе, газета должна была оказаться на берегу, так как в противном случае она не попала бы в руки посланца параллельного мира и не могла бы попасть там в руки Ивана Степановича. Цепь причин и следствий была бы' нарушена, а этого не могло произойти, не могло потому, что вся эта цепь, в восприятии людей параллельного мира, людей реально существующих, УЖЕ ПРОИЗОШЛА!

Малейшее изменение обстоятельств, поведения Ивана Степановича и моего привело бы к тому, что газеты в параллельном мире не оказалось бы.

ВСЕ ПРОИЗОШЛО БЫ ИНАЧЕ!

Рассказать мне осталось очень мало. Я знал, что в ночь на четвертое или, быть может, на пятое (газета могла пролежать на пляже один день) состоится ПЕРВЫЙ визит на Землю посланца параллельного мира. Состоится здесь!