Сергей Алексеев - Птичий путь

Возможно, уже подтвердил…

– Ваша жена помогала нам искать вас, – продолжал «адвокат». – Вы счастливый мужчина, господин Корсаков. Впрочем, я слышал, все русские женщины преданы своим мужьям и готовы жертвовать ради них своими удобствами, терпеть лишения… Национальная черта характера. У вас даже еще не приняты брачные контракты! Ваши браки скрепляет любовь, как в старину. Живете, советуясь лишь со своими чувствами… Как звучит пословица? Совет да любовь?

– Это не пословица, – заметил Марат. – Это пожелание новобрачным.

«Адвокат» будто бы беззаботно рассмеялся, тогда как его молодцы, зажимающие пленника плечами, хранили равнодушно-серьезный вид, и нехорошие предчувствия всё сильнее холодили позвоночник. Адвокат заговаривал Марата, отвлекал от размышлений и оценки ситуации – способ известный: притянуть добычу на свой голос, разглагольствуя об общих пустяках, переливая из пустого в порожнее. Чтобы сидел и не прыгал, не сосредотачивался, не готовил отмазку, не оттачивал аргументы. И время от времени при этом проверять внимание, задавая глупые вопросы – слушает ли, в масть ли ответит?..

Так палач забалтывает приговоренного, рассуждая о погоде, народных приметах предсказания дождя, изображая весело-ворчливое, беззаботное настроение. И не потому, что чего-то опасается, – из любви к своей профессии и сострадания к жертве. Они ведь тоже люди, и ничто человеческое им не чуждо.

Корсаков умел обманывать полиграф и отлично знал, как это делается…

– Кстати, а как назвалась моя жена? – будто бы между прочим спросил он. – Каким именем?

У «адвоката» на все был ответ.

– Как? Странный вопрос, господин Корсаков… Разумеется, Роксаной. Это ее псевдоним. Иначе не могла назваться – она профессионал.

– Сама сказала – псевдоним?

– Нет! Ну неужели вы подумали, будто мы не знаем ее настоящего имени? Ее зовут Юлия, верно? И жена она вам только по легенде.

«Адвокат» сделал длинную паузу – чтобы он смог переварить информацию и понять, с кем имеет дело.

– Умница, – похвалил Марат.

Впервые у него появилась реальная надежда, что Роксана в самом деле находится на яхте партнеров. И скорее всего, под давлением либо под воздействием спецсредств проговорилась.

Или уж тогда крыша в технопарке Осколково течет по полной программе…

Безумным, беспомощным состоянием Роксаны, несмотря на ее ясновидение, могли воспользоваться дважды: сначала герцогиня Эдинбургская, выпытав всё где-то в покоях королевы, затем партнеры, заманив на яхту.

– Да, такие женщины в разведке – большая редкость, – как-то многозначительно оценил «адвокат». – Особенно в ее юном возрасте…

Он приготовился разглагольствовать на эту тему долго, но у него в кармане тревогу сыграл телефон. «Адвокат» разговаривал коротко, односложно, после чего добродушно признался:

– Господин Чюрайтис беспокоится… Кстати, насколько мне известно, из местных блюд вам нравится баранина в винном соусе, не так ли? Повар на яхте уже зарезал молодого ягненка. Мы сегодня отметим ваше счастливое возвращение. По русскому обычаю, с возлияниями, застольными песнями и плясками… А почему у вас на праздниках такие печальные песни и отчаянные пляски, когда нужно просто веселиться?

– Национальная черта характера, – отозвался Марат. – Загадка русской души.

– Да, хотел спросить! – спохватился «адвокат». – Разумеется, если это секрет, то можете не отвечать… Марат – это ваше настоящее имя? Или тоже псевдоним?

Это был псевдоним, впрочем как и фамилия, принятые так давно, что он редко вспоминал, как его звали на самом деле.

– Настоящее, – однако же сказал Корсаков.

– Странно звучит… Оно не русское?

– Меня назвали в честь Марата Казея.

– Кто это? Впервые слышу…

– Мальчик, Герой Советского Союза. Погиб в борьбе с фашистами.

«Адвокат» на мгновение оглянулся и, выдержав паузу, заключил:

– Это известно… Даже советские дети вели себя достаточно мужественно в борьбе с фашистами.

И видимо, посчитал, что забалтывать пассажира больше не требуется, тем более на горизонте уже показалась Каварна.

Яхта партнеров стояла среди прочих, причаленных к временному пирсу, и ничем не выделялась среди других, если не считать выспренного названия – «Одинокая». Молодцы выскочили из машины и одновременно по-холуйски открыли обе дверцы. Корсаков вышел в левую, в сторону яхты, и тут увидел, что на пирсе остановился еще один автомобиль, из которого, потягиваясь, выбрался Симаченко, а за ним – девица, что голосовала на остановке. Они явно были давно знакомы, иначе бы он увивался вокруг и распушал хвост. Только сейчас это уже не имело значения… Важнее было, пойдет ли он на яхту. Или останется на берегу.