Дмитрий Биленкин: Художник

Художник кинулся к палатке: должно же быть этому надругательству объяснение! Его век хорош тем, что в нем не существует секретов и можно услышать ответ на любой вопрос. Он нажал кнопку меафона.

- Что происходит?.. (Он назвал координаты речки.)

Несколько секунд аппарат тихонько гудел, - где-то за тысячи километров мозг информации искал среди бездн событий дня объяснения крохотному происшествию в долине ничего не значащей речки.

Наконец Глеб услышал равнодушный голос, перекрывающий шум ливня.

- Производится санитарная обработка участков размножения вредных насекомых. Обработка осуществляется посредством дождевого полива препаратом... (последовало трехэтажное название).

- Почему, почему дождь зеленый?! - закричал Глеб.

- Препарат не удалось получить бесцветным, - последовал бесстрастный ответ. - Тогда ему был придай маскирующий цвет зелени, чтобы не мешать эстетическому восприятию природы во время дезинфекции. Препарат и маскирующая окраска совершенно безвредны.

Глеб отбросил меафон. Слепцы! "Эстетическому восприятию"! Для них всякая зелень - зелень.

Он огляделся. Дождь утихал, брызнуло солнце. Вокруг все засверкало однотонным блеском. Мертвый лак стер улыбку светотени, сравнял оттенки, все стало одинаковым и потому безобразным.

То был конец. Пусть этот глянец исчезнет к вечеру, все равно. Он опоздал со своим замыслом. Теперь ему не удастся избавиться от увиденного, его всюду будет преследовать бездушный лик искусственной зелени. Всюду и, может быть, всегда.

Глеб торопливо собрался. Здесь ему больше делать нечего. Он сложил пожитки в птерокар. Последний раз обернулся. Деревья, трава, кусты зеленели ярко и одинаково.

И еще чего-то не хватало. Глеб не сразу понял чего. Да, умолк комариный звон. Совсем. Полчища мучителей уже никому не причинят беспокойства.

Глеб завел птерокар.