Чарльз Ю - Как выжить в НФ-вселенной

Мам поднимала ладонь ко рту и беззвучно проговаривала:

— Спит.

Отец вдруг всхрапывал, просыпаясь:

— А?

— Ты что-то хотел сказать.

— Правда? — Он смущенно усмехался. — Я, кажется, задремал.

— Можно спросить кое-что?

— Конечно, спрашивай.

«Папа, если ты вдруг пропадешь, что мне делать, где тебя искать?» — вот о чем надо было спросить, и еще много всего, еще целую кучу всего. Нужно было спрашивать, пока была такая возможность. Но я ее упустил. Да и отец к тому времени уже снова заснул. Во сне он улыбался. Надеюсь, он видел что-то приятное.

Приходит сообщение от моего менеджера, Фила. Мы с ним неплохо ладим. Фил — старая, третья версия майкрософтовского «Мистер Мелкий Босс». Я безумно благодарен тому парню, кто выставил у него «Стиль —> Пассивно-агрессивный» на минимум. Единственная мелочь, которая меня немного достает — Фил думает, что он настоящий. Он любит поговорить о спорте и все время подкалывает меня насчет какой-то красотки из диспетчерской, хоть я и напоминаю ему каждый раз, что в глаза ее не видел.

Голограмма Фила появляется внутри капсулы, и получается, что он как будто сидит у меня на коленях.

ПРИВЕТ, ПАРНИЩЕ. КАК ОНО?

ПРИВЕТ, ФИЛ. ВСЕ ОК. ТЫ КАК?

БЕЗ ИЗМЕНЕНИЙ. ВСЕ РУГАЕМСЯ С ЖЕНОЙ ИЗ-ЗА ВЫПИВКИ. НУ, ТЫ ЗНАЕШЬ НАШИ ЗАМОРОЧКИ.

У Фила жена и двое воображаемых детей. Жена, правда, настоящая — одна табличная программа, очень хорошая. В смысле, милая. Всегда напоминает мне по электронке, чтобы я не забыл поздравить Фила с днем рождения — вымышленным, конечно. Она в курсе, что оба они компьютерный софт, но ему не говорит. Ну и у меня язык не поворачивается — то есть рука не поднимается.

У ТЕБЯ КО МНЕ ДЕЛО, ФИЛ?

АГА, ТОЧНЯК. ХОРОШ ТРЕПАТЬСЯ;-) (ДРУЖЕСКИЙ ТЫЧОК В ПЛЕЧО). НЕ ЗНАЮ, КОРОЧЕ, КАК ТЕБЕ СКАЗАТЬ (ОЗАБОЧЕННЫЙ СМАЙЛИК). В ОБЩЕМ, ТВОЕЙ МАЛЫШКЕ ПОРА НА ТЕХСТАНЦИЮ. СЕЧЕШЬ?

С НЕЙ ВСЕ НОРМАЛЬНО.

МИВВИ издает какие-то протестующие звуки — мол, ничего подобного, но я отрубаю ей аудиоконтроллер. Ее лицо возмущенно смотрит на меня с экрана.

КОНЕЧНО, ДРУЖИЩЕ. Я ПОНИМАЮ.

ЗНАЧИТ, ПОРЯДОК, ФИЛ? НИЧЕГО НЕ НАДО?

Ну давай, Фил, скажи, что не нужно нам на ТО. Я глажу голограмму по голове. Ну будь ты человеком.

ЧУВАК, ТЫ ЗНАЕШЬ, Я ЗА ТЕБЯ, НО ВРЕМЯ ПОДОШЛО, ТАК ЧТО Я НУ ПРЯМО НЕ ЗНАЮ, А, ЧУВАК?

Да уж. Десять лет я игрался с временным переключателем, и именно тогда, когда он решил, наконец, накрыться, нужно вставать на плановую проверку. Если я его не починю, и это всплывет, меня выгонят с работы.

ЛАДНО, ФИЛ, ВСЕ НОРМАЛЬНО. Я БУДУ. У ТЕБЯ ВСЕ?

ЭЙ, НУ ХОРОШ ТЕБЕ. ДАВАЙ БЕЗ ОБИД, ЛАДНО? ВСЕ ПУЧКОМ? БУДЕШЬ В ГОРОДЕ, ЗАХОДИ С ПИВКОМ. ИДЕТ? С ПИВКОМ. ЗАХОДИ, С ПИВКОМ. ПИВКОМ. ПИВКОМ. ПИВКОМ. ПИВКОМ.

Фил иногда подвисает прямо посреди разговора. Систему рано или поздно обновят, и Фила не станет. Думаю, мне будет не хватать его болтовни, хотя без нее можно обойтись, конечно.

Снова вызов. Вбиваю координаты и оказываюсь в оклендском Чайна-тауне, на кухне небольшой квартиры. Время — где-то шестидесятые-семидесятые. На плите побулькивает рагу из бычьих хвостов, густой, насыщенный аромат тушеного мяса наполняет кухню, окутывает все вязким облаком, плотной завесой утреннего тумана над морем.

В гостиной нахожу девушку немного моложе себя самого, лет двадцати пяти — двадцати шести. Она стоит на коленях возле пожилой женщины, лежащей на диване. Та застыла в неестественной позе: ноги спущены на пол, левая рука упала, рот безвольно приоткрыт. В глазах, смотрящих в потолок — или на что-то выше его, над потолком, — ясное осознание неотвратимого.

— Она не знает, что вы здесь, — говорю я девушке.

— Но я все равно рядом, — отвечает она, не поворачивая головы.

— Не на самом деле. Этого ведь не было. Вас не было с ней, когда она умерла.

Девушка бросает на меня обозленный взгляд.

— Ваша мама? — спрашиваю я.

— Бабушка, — отвечает она. Я слишком много времени провел вне времени, в своей капсуле, — совсем не различаю на вид, сколько кому лет.

Киваю. Мы смотрим на лежащую женщину, которой вот-вот предстоит принять что-то, что однажды предстоит принять всем нам — чем бы это ни было.

МИВВИ негромким звуковым сигналом тактично напоминает мне, для чего мы здесь. Разрывы в ткани бытия нужно залатать; промедление может только усугубить ситуацию.

— Я не хотел вас обидеть, — говорю я. — Но раз вы не были здесь, когда это произошло на самом деле, сейчас вас здесь тоже быть не может.