Альфред Ван Вогт: Гиброиды

Джеймисон рассмеялся:

— Но ты, наверное, согласишься, что, даже по твоим меркам, людям надо воздать должное за то, что такая незначительная форма жизни смогла вопреки всякой вероятности не только выжить, но и, овладев знаниями, добраться до звезд.

“Чепуха! — в словах извала звучало раздражение. — Человек и его мысли — это болезнь. Доказательством служит то, что на протяжении последних минут ты выдвигал всякие благовидные аргументы, чтобы в конечном итоге заручиться моей помощью. Характерный пример лживости людей… Другое доказательство, — продолжал извал, — состоит в том, что я знаю, что нас ожидает после приземления. Даже если предположить, что я не буду пытаться причинить тебе вред, твое жалкое тело будет постоянно в опасности. Ты не можешь не согласиться с тем, что хотя внизу и есть животные, превосходящие меня по силе, но не настолько, чтобы мой интеллект с лихвой не компенсировал эту разницу. В действительности же я сомневаюсь, что внизу найдется хоть один хищник сильнее и быстрее меня”.

— Один хищник — нет, — терпеливо сказал Джеймисон. Он чувствовал напряжение и волновался, зная, что каждый его довод может означать жизнь или смерть. — Но не забывай, что даже твоя густонаселенная планета может показаться пустынной по сравнению с этой. Даже хорошо подготовленный и прекрасно вооруженный солдат не может долго противостоять толпе.

Ответ не заставил себя ждать.

“В таком случае, невелика разница, если солдат будет двое. Особенно если один из них — калека от рождения и будет скорее обузой второму, несмотря на наличие оружия, на которое он возлагает слишком много надежд”.

Джеймисон изо всех сил старался не потерять присутствия духа. Он продолжал:

— Я не возлагаю слишком много надежд на свое оружие, хотя было бы неправильно его недооценивать. Важно то, что…

“Ты наделен интеллектом, — язвительно отозвался извал, — который подсказывает тебе затянуть эту бессмысленную дискуссию до бесконечности”.

— Не “я”, — торопливо вставил Джеймисон, — а “мы”. Я имею в виду преимущество…

“Что ты имеешь в виду, не имеет никакого значения. Ты убедил меня, что не сможешь выжить на острове внизу. Поэтому…”

На этот раз в воздухе мелькнули в синхронном движении две огромные лапы, и оставшиеся стропы, на которых держался Джеймисон, лопнули, как гнилые нитки. Удар был таким мощным, что тело Джеймисона описало дугу в сто футов, прежде чем начало падать во влажном тяжелом воздухе.

В его голове зазвучали слова, холодно и насмешливо:

“Я вижу, что ты предусмотрительный человек, Тревор Джеймисон. Ты запасся не только рюкзаком, но и парашютом. Это позволит тебе благополучно достичь земли. Начиная с момента приземления у тебя будет прекрасная возможность испробовать свои ораторские способности на любом из обитателей джунглей, с которым тебе посчастливится встретиться. До свидания”.

Джеймисон дернул за кольцо и, стиснув зубы, замер в ожидании. Долго, очень долго его падение продолжалось без всяких помех. Он неловко повернул голову, опасаясь, что парашют запутался в обрывках подвесных строп. Убедившись, что парашют начал потихоньку вытягиваться, он вздохнул с облегчением. Вероятно, из-за большой влажности парашют сильно отсырел, и даже после раскрытия потребовалось несколько секунд, чтобы купол наполнился воздухом.

Джеймисон отстегнул обрывки строп подвесной системы и выбросил их. Теперь благодаря плотности воздуха, составлявшей на уровне моря восемнадцать фунтов на квадратный дюйм, он приближался к земле гораздо медленнее. Он скорчил гримасу: уровень моря. Очень скоро он сам окажется на уровне моря.

Посмотрев вниз, он увидел, что под ним нет моря. Правда, кое-где между разрозненными группами деревьев виднелась вода, но это было не море. Остальная часть суши была похожа на пашню, хотя и не совсем. Она имела сероватый отталкивающий вид. Внезапная догадка заставила его похолодеть от ужаса. Трясина! В панике он стал дергать за стропы парашюта, как будто этим мог перенести себя в джунгли, такие близкие, но все же недосягаемые. Он быстро прикинул в уме, что до них не более четверти мили. Он застонал и съежился, заранее ощущая, как его засасывает в небытие вонючая липкая грязь, от которой его отделяли считанные секунды.

Отчаяние заставило его действовать. Осторожно натягивая разные стропы, он старался продержаться в воздухе как можно дольше. Вскоре он понял, что не сможет дотянуть до лесного массива. От смертельной трясины его отделяло менее пятисот футов. Примерно на таком же расстоянии к северо-западу начинались джунгли. Чтобы добраться до них, нужно было опускаться под углом не меньше сорока пяти градусов, а без ветра это было невозможно. Едва он об этом подумал, как легкое дуновение ветра качнуло купол парашюта и чуть приблизило его к заветной цели. Но ветер стих так же неожиданно, как и появился, так что особой разницы не получилось.