— Последнее время я не заходил к своему портному, Перси.
— Навести-ка его, черт побери, вместе со мной. И мы закажем тебе один из лучших костюмов во всей Англии.
— Скажи мне, Перси, откуда свалилось на тебя богатство?
— Пусть тебя это не волнует. Не волнует. Но я неплохо потрудился и кое-что нащупал. И гребу теперь деньги лопатой. Катаюсь в них, как сыр в масле. Я уехал из Ирландии, поклявшись себе, что заработаю достаточно денег, чтобы вволю пить и развлекаться с женщинами. Я даже купил себе «роллс-ройс».
— Ну, это ты уж шутишь.
— Сам ты шутишь. Я тебя в нем прокачу.
— Этого мне не перенести, Перси. Рождество, младенец Иисус, холодный Вифлеем и все это сразу. Мне конец.
Клоклан лезет в карман, достает черный бумажник.
— Это единственная вещь, которую я оставил после переезда в Англию. Я украл ее на кухне из пиджака Тони, пока он где-то в комнатах орал, чтобы ему подали чай.
— Замечательная штуковина.
— Он сам его смастерил.
Клоклан достал из бумажника пять пятифунтовых банкнот и отдал их Дэнджерфилду.
— Перси, ты не представляешь, что для меня это значит.
— Очень даже представляю. Но ты никогда не жался, когда угощал меня выпивкой, и не ныл, как они все. Стадо хныкающих, жалких свиней. Хныкающих, потому что маменьки их далеко. А мои родственнички, которые раньше на пушечный выстрел не подпускали меня к себе, потому что им было жалко поделиться со мной тарелкой супа или парой шиллингов, сейчас сами рвутся ко мне, потому что я даже испражняюсь чистым золотом.
— Перси, я тебе очень благодарен.
— Оставь эти благодарности. Пей. И выбрось эти дешевые сигары мы купим самые лучшие сигары. Что с тобой стряслось, Себастьян, где твои аристократические манеры и хорошо подвешенный язык?
— Заржавели.
— Ну и ладно. И эти лохмотья. Да выбрось ты их, ради всего святого. Лучше ходить нагишом, чем в этих грязных тряпках. Допивай и пойдем в парикмахерскую, чтобы тебя как следует постригли и побрили.
— Это очень любезно с твоей стороны, Перси.
— Допивай же эту гадость и бери все, что тебе дают бесплатно, и не задавай лишних вопросов о ценах и деньгах. Старику Клоклану принадлежит весь Лондон, весь этот бордель. А «роллс» у меня такой длинный, что из-за него образуются пробки.
— А как он выглядит внутри? Расскажи мне. Это все, что я хочу знать, а затем я пойду получать свою награду.
— Нужно надевать спасательный круг, чтобы не утонуть в мягких сиденьях.
— Расскажи мне еще что-нибудь.
— И компас, чтобы не потеряться в салоне.
— Великолепно.
Они перешли улицу и зашли к парикмахеру, который завернул Дэнджерфилда в полотенца, намазал его лицо пенистым кремом и принялся водить бритвой по щекам. А затем вытащил машинку для стрижки волос. В углу Клоклан разговорился о чем-то с японцем. Несколько последних движений ножницами на затылке, немного душистого одеколона с фруктовым запахом. Слегка припудрить лицо, сэр? Да, пожалуй. И я думаю, мы неплохо управились с горячими салфетками. Да, вы прекрасно поработали. Ну, теперь вы в полном порядке, сэр. Не правда ли? Да, и я готов снова пуститься в плавание.
У МакДуна. Привет, привет, привет. Мак встречает всех с распростертыми объятиями. В этом чистилище. Где отдыхают заложенные в ломбарде души. Как ты так разбогател, Клоклан? Может быть, тебе платят женщины? Заходите, заходите.
— Рассказывай, Перси.
— Я плачу налоги моему королю и, невзирая на свое благородное ирландское происхождение, снисхожу до беседы с такими, как вы. И еще до того, как я сдохну, моя собственная ирландская гвардия будет охранять меня от вас — ирландских деревенщин. И, Дэнджерфилд, сними это рванье. Выброси эти тряпки и надень что-нибудь приличное. Вот тебе мой адрес. Возьми такси, поезжай ко мне домой, но только не вздумай закладывать в ломбард мои вещи, и одень один из моих костюмов, чтобы в эту святую ночь накануне Рождества самого великого ирландца мы не выглядели, как бродяги. Разумеется, он не был евреем.
Дэнджерфилд на Бромптон Роуд. Поднимает руку. Останавливается такси. В Тутин Бек. Говорят, что это подходящий район для психиатрических больниц. Через Темзу.
По странным улочкам пригорода. Часовая башня напоминает свихнувшуюся луну. Лицо юной девушки. Мистер Клоклан предупредил меня о вашем приезде и распорядился провести вас в его комнату. По темному дому, в котором царит беспорядок, тросточки и шляпы. Милая девушка, ты из Ирландии? А вы — мистер Дэнджерфилд. Мистер Клоклан мне много рассказывал о вас. Но я не верю всему, что он говорит об Ирландии. Потому что я не видела, чтобы происходило то, о чем он рассказывает. Происходило, происходило, не сомневайтесь.
Читать дальше