Дмитрий Биленкин - Ледниковая драма

Теперь снова надо было что-то предпринимать.

А может быть, обойдется?

Кати вздрогнула. Ей показалось, что лежавший перед ней камешек сдвинулся с места. Она испугалась: живой камень! Потом превозмогла робость и сняла его.

Под ним, скрючившись, лежал бледно-желтый упругий росточек. Его заостренный коготь был чуть приподнят.

Кати едва не подпрыгнула от радости. Деревья, здесь будет много деревьев!

На берегу бухты, куда она вскоре вышла, трое мужчин чинили рыболовную снасть. Делали они это с ленцой и к появлению Кати отнеслись равнодушно. Только самый младший, Нор, поднял голову. Лицо его просияло.

- Еще не окончили?

В голосе Кати прозвучал упрек.

- Чего спешить, когда рыбы нет, - буркнул мужчина с красными, изъеденными дымом глазами.

- Как это нет рыбы, Хат? Рыба есть.

- Эта?

Не оборачиваясь. Хат швырнул к ногам Кати шипастую оливково-серую рыбину.

- Ешь сама.

Третий, заросший по самые глаза мужчина удовлетворенно кивнул: "Да-да, ешь сама". Нор в ярости сжал кулаки, готовый броситься на обидчика Кати. Но девушка молчала. Она думала.

Да, это была не та рыба, которой издревле питалось племя. Та, нежно-белая, гладкая и еще темноспинная, плоская, ловилась все реже, а вместо нее попадались вот эти уродцы, о которых умудренная опытом Оалу сразу сказала, что они ядовиты. Но Кати давно уже посещали сомнения. Откуда Оалу знала, что шипастую рыбу есть нельзя, если она ее не пробовала? Что-то тут было не так. Может быть. Оалу вынесла свой приговор, потому что обязана была знать все и на все давать ответы, как то положено главе рода? Может быть, боязнь обнаружить свое неведение заставила ее поспешить?

Племя постоянно жило под угрозой гибели, любой неосторожный шаг был опасен, и потому главе рода повиновались беспрекословно. Еще вчера Кати оставила бы сомнения при себе. Но сегодня был слишком необычный день!

Неожиданно для всех и для себя тоже она подняла рыбину, вырвала из нее внутренности и впилась зубами в мясо. Нор вскочил, чтобы вырвать из ее рук отраву, но Хат намертво вцепился в него.

- Не мешай! - прорычал он. - Может, она сдохнет, а может, и спасет нас от голода.

Кати ела оливковую рыбу. Мясо было нежным, но непривычным на вкус. Впрочем, на вкус люди племени не обращали внимания. Съедобно или несъедобно - все остальное не стоило внимания.

Кати сплюнула чешую и отбросила обглоданный скелет. Мужчины смотрели на нее с почтением и страхом. Кати ждала, что ее желудок схватят судороги и она умрет. Но пока ничего не происходило. Она села на валун. Так они просидели более часа - Кати в центре, мужчины по сторонам. Они сидели и молчали, скрывая свои чувства. Тучи сошли с неба, стало жарко, мужчины сбросили с себя шкуры. Кати не шелохнулась. У Нора задрожали губы. Судорожно глотнув воздух, он схватил вторую рыбину и съел ее. Никто не возразил. Волосатый голодно засопел. Хат заговорил сам с собой.

- Оалу сказала: "Кто съест, тот сразу умрет". Кати съела и не умерла. Нор съел и тоже не умер. Они нарушили запрет. Зато они сыты. А Хат голоден. Кого должен слушать Хат? Мудрейшую или ослушницу? Хат должен слушать свой желудок, вот кого должен слушать Хат.

Он взял две рыбины и одну протянул Заросшему. Тот отчаянно замотал головой.

- Оалу сказала "нельзя", - хрипло проговорил он. - Оалу мудрая...

- Кати еще мудрей! - звонко воскликнул Нор. - Колючей рыбы много, мы можем остаться, где тепло.

- От тепла болеют, - неуверенно возразил Заросший.

- Тогда почему мы греемся у костра? - нетерпеливо спросил Нор.

Хат ничего не говорил - он доедал последнюю рыбину. В желудке становилось все теплее и теплее, и Хат был счастлив.

Заросший завистливо сглотнул слюну. Украдкой осмотрелся. Рыбы ему уже не осталось.

- Нам не надо идти за холодом, - громко сказала Кати, вставая. Иноплеменник был прав: в тепле больше дичи.

- Что ты говоришь! - испугался Заросший. - Иноплеменники всегда лгут...

- Почему? - удивился Нор.

- Потому что они наши враги, - убежденно ответил Заросший.

- Ты думаешь словами Оалу, - сказала Кати. - А я думаю своими. И ты думай своими.

- С рыбой Оалу ошиблась, - вставил Хат.

- Кати мудрее ее, - повторил Нор.

- Да я что... - смутился Заросший.

В глубине бухты раздался громкий треск. Огромная глыба льда, подточенная водой, отделилась от ледника и, сверкнув хрустальной изнанкой, рухнула. Брызнули осколки.

- Скоро льда совсем не останется, - сказала Кати. - Надо думать, как жить дальше.

- Вот вы с Оалой и думайте, - сказал Хат. - А нам поторопиться надо с починкой и наловить побольше. Сегодня племя будет плясать.