Дмитрий Биленкин - Миша Кувакин и его монстры

В то лето рано похолодало, и мы вскоре разъехались по домам (замечу, что Миша с того вечера ни разу не закинул удочку). Однако год спустя он сам призвал всех на то же озеро, и хотя некоторые возражали - зачем это, когда есть много новых замечательных мест? - его просьбу уважили, поскольку за ней явно что-то скрывалось.

И точно. Все шло как год назад, но лишь до того дня, когда Мише выпал черед мыть посуду. Тут его поведение стало таинственным: тарелки, сковороды и кастрюли он зачем-то отнес глубоко в озеро, расставил их в ряд, после ч-его приволок похожий на автоклав сосуд, в котором временами что-то сипело. Этот сосуд заинтриговал те, еще когда Миша втаскивал его в палатку, но на все наши шуточки и расспросы Кувакин отмалчивался с улыбкой оперного Мефистофеля. Натурально, мы все, включая Неса, грудились на берегу.

Наконец запор щелкнул, крышка откинулась.

- Ну, маленький, выходи, - сказал Миша, наклоняя сосуд.

Хлынула водяная струя, и с ней вместе в озеро скользнуло какое-то темное, разлапистое тело, которое никто толком не успел разглядеть, так быстро оно исчезло.

- М-м... - Брови физика удивленно поползли вверх. - Кажется, это рыба?

- Отчасти, - сухо проговорил Миша. - Отчасти это рыба.

- Извини... А зачем?

Вместо ответа Миша присел на бережок, вытянул поудобней ноги, светло взглянул на небо, затем на озеро, мельком покосился на часы - все с таким видом, будто ждал привычного свидания с русалкой, которая, как все женщины, конечно, запаздывает, но без которой мир тоже неплох.

- Ага... - пробормотал он наконец.

Крайняя тарелка качнулась. Нес попятился, у критика отвисла челюсть. Существо возникло - в тарелке. Плоско вращаясь в ней и разевая пасть, оно ее чистило! Взвивались хлопья, похожее на целаканта страшилище подхватывало их на лету. Откушав с одной тарелки, оно устремилось к новой.

- Бог мой! - простонал критик. - Наука спятила, разбегайся кто может, Миша, родненький, может быть, это и выдающееся достижение, но зачем...

- Затем, что еще не вечер, - хладнокровно пояснил Кувакин и потрепал холку прильнувшего к нему пса. - Главное сейчас что? Научиться лепить живое вещество, как глину. А если при этом монстр помоет посуду, то тем лучше. Есть возражения? Нет возражений.

- М-да, - взъерошил бороду физик. - А из чего оно?..

- Из всего. Ген оттуда, ген отсюда, сами скоро поймете.

- Миша, - голос критика дрогнул. - Если в нем есть хоть один ген человека, я тебя утоплю.

- За что? - кротко сказал Кувакин. - Между генами человека и генами рыб, кстати говоря, нет никакой принципиальной разницы.

- Уж не хочешь ли ты сказать, что и человекорыба...

Кувакин приятно улыбнулся.

- Да, ну и что тут такого? Надо будет - и сделаем.

- Пошли, Нес, - дернул головой критик. - В пустыню, в пустыню, пока нас всех тут не переделали!

Однако он почему-то не сдвинулся с места. Монстр тем временем залез в кастрюлю.

- Глядись-ка, что делается! - ахнул кто-то за нашими спинами. - Ох, курва-ябеда, никак скоро кастрюлями можно будет ловить!

Подошедший был тощ, сутуловат и в летах. Бродни, долгополый плащ с капюшоном, самодельно усовершенствованные удочки вкупе с длиннющими, как у сома, порыжелыми усами на обветренном всеми погодами лице выдавали в нем настоящего, не нам чета, рыболова, чьи добродушные, с хитринкой, глаза словно позаимствовали у воды ее голубоватый изменчивый блеск.

- Да что же вы, тащите, пока не ушла! С глубины окружай, с глубины... Мать моя, да это никак лягва! Нет, не лягва...

- Монстр это, - вежливо пояснил физик. - Рыба такая для чистки посуды.

- Монстр? - соминые усы рыболова вскинулись под углом в девяносто градусов. - Это как понимать?

Ему объяснили как. Он недоверчиво выслушал, хлопнул себя по голенищам и, закрутив головой, рассмеялся, отчего все его задубелое лицо рассыпалось мелкими морщинами.

- От, мать-кузьма, до чего, значит, наука доперла! А руки-ноги оно мне часом не откусит? Нет? Ну, доброго вам улова... Как он там, клев, ничего?

Он удалился, посмеиваясь в усы. Монстр взбурлил воду над последней сковородой и с неожиданным проворством стрельнул в камыши.

- Утекло твое чудище, - сказал критик. - И даже ручкой не сделало.

- Ничего, - спокойно ответил Миша. - Пусть поадаптируется.

- Гм, - задирая ладонью бороду, проговорил физик. - Между прочим, мне завтра мыть посуду. Оно как?..

- Лень как двигатель прогресса, - с презрением сказал критик. Полным-полно бездельников.

- Да, - гордо возразил физик. - На том стоим. Не будь таких бездельников, вы до сих пор сидели бы в пещерах. Миша, - обратился он к Кувакину, - послушай, а как вы тут решили проблему...