Шарон Ли - План Б

Уход за лезвием успокаивал. Возможно, разведчику тоже так кажется.

— Я вижу тебя, исследователь.

Нелирикк оторвался от своего занятия и прищурился на мешок, который принес с собой человечек.

— Я вижу тебя, разведчик.

Вал Кон кивнул и снова устроился на том же ящике, положив мешок себе на колени. Контур тревожно висел у него перед внутренним взглядом, указывая на 27-процентную вероятность немедленного нападения и еще более тревожный отказ вычислить конечную Вероятность Выполнения Задания и Вероятность Личного Выживания.

Свет отражался от лезвия, которое затачивал Нелирикк. Элегантное оружие. Отличается от того большого ножа, как отвертка от стайного клинка в рукаве у Вал Кона.

Он порылся в мешке и небрежно бросил икстранцу паек. Тот легко поймал его и следующую упаковку и застыл, сжимая их в руках.

— Еда?

— Еда, — подтвердил Вал Кон. — Командор Кармоди считает, что солдату следует давать есть.

Нелирикк осторожно наклонился и вернул нож в ножны на голенище. Под татуировками выражение его лица разобрать не получалось.

— Поешь! — предложил ему Вал Кон. — Подозреваю, что они лучше, чем те пайки, которые вам выдали.

Нелирикк хмуро посмотрел на надписи на земном.

— И ты бы стал это есть? — Вал Кон рассмеялся.

— Готов признать, что это не так вкусно, как кролик, которого поймал сам. Но наемники сами покупают себе еду — надо думать, они не стали бы себя травить. И уж определенно этого не стал бы делать командор Кармоди, который дал их мне из своего собственного запаса.

Лиадиец вскрыл паек обычным ножом. Икстранец наблюдал за его действиями.

— Хотите поменяться? — негромко предложил Вал Кон, включая крошечный нагреватель. — Вы не уверены в качестве?

Казалось, Нелирикк готов засмеяться. Он указал на еду Вал Кона.

— Исследователь, — неуверенно проговорил он, — незнаком с местным обычаем.

— Местный обычай таков: голодный человек может есть. Если вам не нравится то, что у вас есть, можете взять мой. И здесь есть вода, если хотите разделить со мной фляжку. Или воспользуйтесь собственной, если доверяете фильтрам.

— Еда, — тихо повторил икстранец. Он вскрыл серебристую упаковку, быстро разобрался в устройстве подноса и нагревательного механизма, включил его и снова стал рассматривать этикетку. — Что это за еда?

Вал Кон взглянул на яркие буквы.

— Лососевое филе. Превосходное блюдо. Хотя я надеюсь, что вы не будете настаивать, чтобы я его с вами разделил.

Нелирикк резко поднял голову. Даже сквозь его лицевые узоры ясно проявилась настороженность. — Нет? — Вал Кон засмеялся.

— Еда хорошая. Но во время моей последней экспедиции Бог интендантов счел нужным снабдить нас с моим капитаном годичным запасом лосося и крекеров — и больше ничем!

Икстранец осторожно попробовал рыбу. В следующую секунду он уже с аппетитом уплетал паек.

— Назови мне мою смерть, командор-разведчик.

Они поели, и щуплый лиадиец передал ему фляжку. Они собрали остатки еды и уложили их в мусоросборник, и теперь смотрели друг на друга.

— Как я умру? — повторил Нелирикк.

Икстранские слова показались ему сладковато-горькими.

— Не знаю, — тихо ответил разведчик тоже по-икстрански. — Мой приказ прост: сделать то, что надо сделать по необходимости и с честью.

— С честью?

Этот вопрос, казалось, завис между ними. По правде говоря, Нелирикк не хотел, чтобы это прозвучало как вызов, но что может знать о чести человек, взявший в плен солдата?

Лиадиец покачал головой и изменил позу, не вставая.

— Оказалось, что мои любопытство и самоуверенность причинили вам немалую боль. Мне совсем не хотелось, чтобы мой сотоварищ по поискам миров пострадал — особенно так, как пострадали вы. Так что мне хотелось бы компенсировать зло, которое я вам причинил.

Нелирикк воззрился на него, пытаясь освоиться с таким взглядом. Разведчик говорил о личной ответственности — личной компенсации, личном действии. Это было настолько странно, что его несчастная голова снова запульсировала болью.

— Компенсация.

Он попытался оценить коннотации и значение этого слова. Он посмотрел на лиадийца, который так спокойно сидел на своим ящике, и не заметил никаких следов насмешки, злого умысла, обмана или намерения атаковать. И никаких признаков готовности к обороне.

И в то же время — разговаривать о чести с лиадийцами? С этими недостойными врагами, которые не понимают, что такое уважение: обращаются с человеком, как с солдатом, когда Отряд от него отказался.