Шарон Ли - Дерзаю

С другой стороны стола донесся тихий звук — словно Натеза чихнула. Пат Рин чуть нахмурил брови.

— Это — между мною и миз Одри. — Он наклонил голову. — Я прошу прощения за беспокойство, которое доставил вам и миз Одри. Приятного вам вечера, Билинда. Мистер Мак-Фарланд?

— Уже иду. — Чивер поднялся на ноги и ухмыльнулся девице. — Ладно, Билинда, пора домой.

Против босса не попрешь, как было принято говорить здесь. Билинда это быстро поняла. Она кивнула Пат Рину, чуть подумав — Натезе тоже и позволила Чиверу увести ее из комнаты. Дверь за ними закрылась — тихо.

Пат Рин закрыл глаза, внезапно почувствовав себя очень, очень усталым.

— Мастер?

Он открыл глаза.

— Полагаю, я отправлюсь спать, — проговорил он, лениво махнув рукой. — Усилия этого дня меня весьма утомили.

Он хотел изобразить манеру самых высокомерных и неприятных представителей аристократических домов, но Натеза не улыбнулась. Она молча кивнула и встала.

— Я провожу вас в спальню и удостоверюсь, что там все в порядке с безопасностью.

Спальней кто-то занимался. Здесь в отличие от остального неприбранного дома босса Морана пол был вымыт, стены протерты, постельное белье — безупречно свежее. На полу у кровати лежал лоскутный коврик, похожий на тот, что был в кабинете. Пат Рин остановился рядом с ним, глядя, как Натеза обходит комнату.

Когда она убедилась в том, что все в порядке, она отошла к двери, остановилась на пороге и наклонила голову.

— Доброй ночи, мастер. Спите спокойно. Один из нас будет поблизости.

— Не лишайте себя сна, чтобы охранять мой, — отозвался он, и тут она улыбнулась, из чего он понял, что она не намерена ему повиноваться.

— Спите спокойно, — повторила она и вышла в коридор, закрывая за собой дверь. Когда щель стала уже меньше дюйма, дверь вдруг приостановилась, и до него долетел ее голос: — Мое имя — Инас Бхар.

Ветер стихал настолько постепенно, что Мири даже не могла бы сказать, когда именно он прекратился совсем. Она отметила его отсутствие, после чего решила, что проспала достаточно долго, — и проснулась.

Секунду она лежала с закрытыми глазами, прислушиваясь к тишине, ощущая радостное пение крови в своих жилах и сладкое движение воздуха в легких. Она потянулась, наслаждаясь плавным скольжением мышц, находящихся в отличном тонусе. При этом она чувственно потянулась и сознанием, каким-то непонятным, но совершенно точным образом устремляясь к узору, который был ее восприятием личности Вал Кона.

Узор сверкал многоцветно и чисто, его ответвления и переплетения были совершенно цельными, абсолютно, полностью и неопровержимо его собственными — радостно неповрежденными. Задыхаясь от этой красоты, Мири потянулась и погладила его, разбудив искры неожиданной страсти и особый ярко-зеленый блеск, который был смехом. А потом медленно, очень медленно, наслаждаясь каждой секундой контакта, она ощутила, как его пальцы скользят по ее щеке и губам. Мири вздохнула, подняла руки, чтобы его обнять, и внезапно обнаружила его отсутствие, хотя и видела его узор так же ясно, как всегда.

Она с сожалением открыла глаза в палате для выздоравливающих в Клане Эроб. Стена врачебных штучек была темной и тихой, экран медтехника был пустым и в готовности, хотя техника на месте не было. Не было и большого зеленого существа, которого они оба знали как ее брата Хранителя.

Отбросив одеяло, Мири спрыгнула с постели и прошла к двери, чтобы проверить замок. Он был заперт, и притом изнутри. Она попыталась понять, тревожит ли ее это — и должно ли тревожить, а потом послала все к черту. Дверь заперта изнутри, а Хранитель, который, надо полагать, позаботился об этом обстоятельстве, явно не находится с ней в одной комнате. Следовательно, Хранитель самостоятельно бродит по дому лиадийского клана. Это могло бы вызвать тревогу, если бы означенный клан недавно не пережил гражданскую войну и вторжение икстранцев. На этой стадии вряд ли кого-то особо взволнует такая мелочь, как стайная черепаха, разгуливающая по помещениям.

Что, если подумать, звучало гораздо более забавно, чем дальнейшее пребывание в брошенной всеми палате. Она не больна. Если она когда-то чувствовала себя лучше, то не могла припомнить, когда именно.

Однако она была немного грязной, что легко было исправить с помощью душа. После этого она намеревалась пойти на прогулку, если кто-нибудь не явится с убедительной причиной, по которой ей этого делать не следует.